Мишкин. Да нет. Теперь ведь всегда при эмболии придется идти на риск. Всегда придется оперировать.
Седой и лысый. Непонятно. Ну и что?
Мишкин. Кончилась свобода выбора. Каждый полученный успех лишает нас свободы выбора. Теперь не сомневаться буду я, а оперировать. Не думать, а действовать.
Самый старый. Что ж в этом плохого, если эксперимент за все уже решил?
Мишкин. А я не хочу, чтоб за меня что-то или кто-то решил, даже если я сам это породил! Я люблю сомневаться.
Самый старый. Нет, выговор, пожалуй, вам все-таки надо дать.. Утешайтесь тем, что и у других теперь уменьшилась свобода выбора.
Председатель (смеется). Я ж говорю, что нам не хватает чиновника, подготовлявшего бы материал. Время позднее. До свидания, товарищи.
ЗАПИСЬ ВТОРАЯ
А дело было так. Евгений Львович сидел дома в кресле, вытянув свои длинные, очень длинные ноги, пытаясь, не сходя с места, с кресла, загнать в угол собаку. Собака — прекрасный рыжий ирландский сеттер — увертывалась от ног, а Мишкин все больше и больше сползал, так что почти все его два метра, за исключением части от лопаток и до темени, висели в воздухе, выползая из кресла. Сын валялся на тахте и канючил:
— Пап, оставь его в покое, пап, не мучай собаку, пап.
— Да я не мучаю — ему ж тоже нравится. Мы ж играем.
— А вот тебя бы так.
— Если с любовью, то…
И это все длилось уже около получаса. Все участники этой игры и дискуссии были довольны. Соседка из коридора:
— Евгений Львович, вас к телефону.
Мишкин встал, пошел к дверям. Собака, будто и не старалась увернуться от его ног, потянулась за ними. Она словно приклеилась к его штанине и была приклеенной до самой двери. Но в общий коридор квартиры не вышла. Собака, по-видимому, понимала, что в общей квартире надо иметь письменное согласие всех жильцов на ее присутствие здесь, а этого разрешения Мишкин не получил, а импульсивно купил пса, как только посмотрел в глаза тогда еще безымянного щеночка, ныне нареченного Рэдом.
Рэд не выходил из комнаты, а оставался на пороге, даже когда дверь была раскрыта настежь.
— Я слушаю… В терапии?.. А почему вы думаете, что эмболия?.. Сколько времени прошло?.. Полтора часа! Могли бы и раньше позвонить… Синяя? Одышка есть?.. Кровь, значит, хоть немного, но проходит в легкие… Ладно, ладно. Готовьте операционную.
Рэд встретил Евгения Львовича в дверях, снова приклеился носом к штанине, но игры уже не было.
— Я уезжаю в больницу.
Особого впечатления это ни на кого не произвело. Евгений Львович одевался. Галя спросила:
— А что там?
— Говорят, эмболия легочной артерии.
— У твоего больного? Оперировал?
— Нет, в терапии. Инфаркт. Третий месяц.
— Что ж ты будешь делать?
— Попробую.
— С ума сошел! А вдруг это не эмболия, а повторный инфаркт?
— Будут сомнения — не буду делать.
Пока все это происходило и говорилось в относительно медленном темпе.
— Когда у тебя была последняя попытка?
— Четыре месяца уже. Но то был случай мертвый. Да и рак неоперабельный. Я как автомат был — вижу, умирает человек, — давай спасать.
— А после на трупах делал?
— Раза два.
— Я с тобой поеду, ладно?
— Конечно. Там же наркоз дать некому. Хорошо, чтоты у себя не дежуришь.
— А почему ты не торопишься, Жень?
— Разве?
По лестнице он спускался еще медленно. К такси они шли уже быстрее.
— А ты почему машину не просил прислать?
— Пока она приедет. Да и они где-то должны просить. А им давать не будут. Так быстрее.
Галя была в длинном модном пальто, застегивающемся лишь у талии. С увеличением скорости пальто все больше и больше распахивалось, полы его превращались в огромные крылья.
На стоянке такси большая очередь.
— Женя, я сейчас попрошу разрешения у очереди.
— Да ты с ума сошла. Неудобно.
— Товарищи, нам надо срочно в больницу, на операцию вызвали.
Никто ничего не отвечал — не возражали и не предлагали.
Он прошипел, что надо уходить и искать такси в дороге. Она отмахнулась от него. Из-за очереди появился диспетчер с красной повязкой.
— Вон машина подходит. Садитесь.
Галя подошла к машине под защитой диспетчера. Из очереди кто-то робко сказал: «А может, врут — ишь пальто длинное надела, и он длинный».
— Чем они недовольны? — спросил шофер, когда они уже отъехали.
— Мы без очереди, — охотно ответила Галя. — Нам в больницу. На операцию вызвали.
— А вы бы не спрашивали. Сказали б милиционеру. Остановил бы любую машину. Положено.