— Вот ваши источники и привели вас в Часовую башню, — не растерялась девушка, — считать вампиров живыми мертвецами может разве что глупый необразованный подросток из деревенской глубинки. Человеку же, окончившему университет, подобное непростительно. Вампиризмом нельзя заразиться, это вам не срамная болезнь. Вампирами рождаются. Почему? Как? Из-за каких внутриутробных изменений плода, никто пока не знает. Случаи подобные весьма редки. Во всей Артании в данный момент хорошо, если насчитывается десятка два вампиров.
Меллоун и Турада недоверчиво переглянулись.
— И нечего так смотреть, — строгим преподавательским голосом заявила чародейка, — если бы вы не откинули трёхтомник господина Йоши, вы бы знали об этом. Уже полтораста лет маги отслеживают и социализируют вампиров. Они ведь не бессмертны, как пишут в романах, просто живут в разы дольше и обладают отменной регенерацией, физической силой и реакцией. Некоторые способны летать.
— Но при всём этом ваши слова отнюдь не отменяют того факта, что вампиры пьют кровь, — возразил Турада, — и никто не поручится, что они не используют для этого случайных жертв, маскируя кровавое пиршество не менее кровавым преступлением.
— Если подобное случается, вампира ловят и казнят. Обычно, за свою долгую жизнь вампир приспосабливается к более цивилизованному способу потребления крови, — ответила Рика, — да и количество, необходимое им для жизни не исчисляется литрами. Чашка или полстакана — вот достаточный объём крови на срок от нескольких дней до недели.
— Вы так говорите, будто в обычной жизни легко получать по чашке крови раз в несколько дней, — Турада иронично оглянулся на коррехидора и сержанта, будто жаждал увидеть в их глазах одобрение своему остроумному замечанию, — это вам не чашку кофе попросить. Что-то я не слыхал о питейных заведениях, где на грифельной доске была бы надпись: «Кровь невинной девы» и стояла бы соответствующая цена.
— Естественно, ничего подобного ни в Кленфилде, ни в каких иных местах не встречается, — Рика поглядела на Тураду, как на ребёнка, сморозившего несусветную глупость, — но имеются различные возможности. Одна из которых банальная любовная связь. Вампир находит себе партнёра, готового отдавать ему собственную кровь. Ради любви люди идут и не на такое! Также подходят скотобойни, операционные отделения и прочие места, где часто случаются травмы. А что вы думаете о покупке крови? — задала риторический вопрос чародейка, — сколько наших нуждающихся сограждан готовы сцедить полстакана крови за деньги? Причём, ни вреда собственному здоровью, ни самочувствию они от этого действа не получают.
— Вы, Турада, объясните мне, зачем полезли в Часовую башню? — коррехидор воспользовался паузой и перевёл разговор в другое русло.
Пока Турада обдумывал более или менее вразумительное объяснение ночному приключению, Меллон поспешил с ответом:
— Господин Турада прозорливо предположил, что наш подозреваемый находится в Часовой башне. Даже если не принимать в расчёт потребность отслеживать проходящее время, — Меллоун позволил себе взгляд в сторону чародейки. И взгляд этот был не лишён превосходства, — Часовая башня — лучшее место в столице, где не лишённый способности летать индивид, — ещё один взгляд, в котором буквально читалось: «Я принял к сведению ваши замечания, но они не разрушают моей теории», — может найти уединение и покой. Посещают башню очень редко, оттуда город виден, как на ладони, а также уходы, вернее улёты, и возвращения подозреваемого могут пребывать в полнейшей тайне.
— Понятно, — серьёзно заметил Вил, — осталось лишь услышать захватывающую историю о порче часового механизма и извлечении из технических канатов чудом уцелевшего сержанта. Надеюсь, вы не обнаружили у себя возможность к полётам?
Меллоун сконфуженно замолчал, запоздало оглядываясь на напарника.
— Было решено посетить названную вашим сиятельством башню с целью проверки рабочей гипотезы о предполагаемом месте размещения гнезда вампира, — уже безо всякого энтузиазма проговорил Турада, — на месте мы были встречены сторожем, который и предоставил нам сию возможность для исследования объекта.
— Проще говоря, вы разбудили бедного старичка и заставили открыть дверь? — переспросил коррехидор, — предполагаю, что для этого важно предъявили свой амулет и даже упомянули государственное дело.
Турада вздохнул и заговорил, но без былого энтузиазма:
— Потом мы с сержантом Меллоуном, воспользовались любезно предоставленным в наше распоряжение фонарём, поднялись на самый верх Часовой башни, где на технической площадке, предназначенной для ремонта и смазывания часового механизма, у нас произошло столкновение с одним из тех существ, наличие коих в Артанком королевстве исчисляется мистрис Таками, как двадцать особей.
— Вот это уже интересно, — воскликнул Вил, — не стесняйтесь, адъютант, посветите нас в подробности вашего противостояния. А то пока что единственным пострадавшим в этой знаменательной схватке получается часовой механизм. Вам удалось лишить Кленфилд привычного отсчёта времени на целых три часа. Кстати, его величество что-то говорил о фамильном оружии вашего рода. Что там случилось со знаменитым на всё королевство посеребрённым мечом Да́ги Турады — вашего знаменитого предка?
Турада вынужден был, краснея, рассказать о том, как они с сержантом Меллоуном, освещая расшатанные щербатые ступени фонарём, поднялись на самый верх Часовой башни, как они пытались увидеть там обустроенное вампирское логово и как столкнулись с противником, противостоять которому не помог даже прадедушкин меч.
— Так кто же оказался этим самым страшным противником? — подтолкнул примолкнувшего рассказчика коррехидор, — не томите, моё воображение и житейский опыт отказываются бессильны в данных обстоятельствах. Я заинтригован.
— Внезапно нам навстречу вылетело большое количество летучих мышей, вес коих, несомненно исчислялся равным весу взрослого мужчины, — заявил Меллоун, он явно гордился, что точно запомнил формулировку.
— И как вы определили это?
— По количеству мышей, милорд.
— Вы их, что, пересчитывали?
— Да что вы! — воскликнул Меллоун, — они же стаей на нас нападали! Господин Турада своим мечом принялся от них отбиваться, он предпринял несколько попыток, да только не так просто в темноте по волшебным тварям попасть!
— В темноте? — прищурилась чародейка, — насколько я помню, у вас фонарь имелся.
— Да, — подтвердил сержант, — но при нападении мышиного авангарда я фонарь выронил, он полетел вниз, раскололся и погас, и из-за этого плачевного происшествия мы остались в полнейшей темноте. Хорошо ещё, что светильник был магический, а не обыкновенный. Иначе пожар мог приключиться, — закончил он свою речь благоразумным замечанием.
— Дальнейшее мне представляется следующим образом, — взял инициативу разговора Вил, — в темноте, отмахиваясь от вспугнутых летучих мышей, которых вы, естественно, отнесли к проявлению вампиризма и защищались, словно вашим жизням угрожала смертельная опасность, один из вас, полагаю — Турада, выронил фамильное оружие. Оно угодило в одну из шестерён и заклинило её, а другой — поскольку из канатов вытаскивали вас, Меллоун, то оступились и рухнули вниз именно вы. К счастью, вы не разбились до смерти, а вам посчастливилось зацепиться за технические канаты. Оттуда вы, сержант, были любезно извлечены старичком сторожем, когда он заметил, что часы встали. Так?
— А где в это время были вы, Дурада? — не удержалась от шпильки чародейка, — пока ваш товарищ по приключениям беспомощно бултыхался в сплетении верёвок, а потревоженная стая летучих мышей унеслась вдаль?
— Господин ТУрада, — выделив первый слог фамилии начальника, ответил за него Меллоун, — ударился головой и потерял сознание. Мы думаем, это был специально нанесённый мастером вампиров удар, дабы избавиться от главной боевой единицы.
— Возможно, хотя маловероятно. Ставлю на темноту, испуг и самое банальное спотыкание. А серебряные пули не пробовали? — сладким голоском поинтересовалась чародейка, — сказывают, очень помогают от вампиров.