— Зачем же тогда он завязал ей рот? — прищурилась чародейка, — как-то не очень похоже на того, кому нужна информация.
— Кроме информации ему ещё нужна была тишина. На крики в прямом смысле, резанной, женщины сбежались бы не только жильцы дома, но весь квартал, — не задумываясь, пояснил Вил, — полагаю, он время от времени вынимал кляп и интересовался, не надумала ли жертва заговорить.
— Почему тогда жертва не отдала ему украденный предмет? Он оказался ей дороже жизни?
— Нет. Просто она уже успела сбыть краденное, и дальнейшая судьба драгоценности ей была неизвестна.
— Допустим, — азартно кивнула чародейка, — а убийца не верил её словам и продолжал своё чёрное дело.
— Именно. В какой-то момент он окончательно понимает, что жертва и правда не может сообщить ему никакой полезной информации, а оставлять её в живых опасно, он наносит последний смертельный удар и покидает дом.
— Даже не попытавшись избавиться от трупа? — картинно удивилась Рика.
— Ему это и не нужно. Комната оплачена на две недели, никаких личных вещей там нет. Когда он туда заходил, как и с кем, никто не видел. Убийце гораздо проще было просто бросить всё, как есть, чем одевать жертву, вытаскивать труп на улицу и ещё где-то прятать, поэтому он просто аккуратно запер дверь и тихонько вышел вон. Благо, в доме для жильцов предусмотрен отдельный выход. Квартира в мансарде всего одна. Этажом ниже живёт торговец, который нередко совершает отлучки. Квартира за номером восемь пустует с Лунного года, оттуда съехал студент, а пока желающих занять его место нет. Так, по крайней мере, мне сообщила госпожа Цубаки. Труп спокойно пролежал неделю, а то и больше. По моей версии убийца ушёл ни с чем, хотя не исключаю, что и нет. Девица сказала, где искать краденое, и тогда удар в сердце был казнью. Как-то так. Теперь ваша очередь. Какими вам видятся события на улице Белых тополей?
Глава 2 В ТЕНИ КЛЕНОВОГО ДВОРЦА
Рика задумалась. Версия четвёртого сына Дубового клана была хороша. Она объясняла многие вещи, и найти в ней противоречия чародейке не удалось (хотя, конечно, очень хотелось бы). Матрос, хорошо владеющий ножом? Возможно, но маловероятно, чтобы такой человек заморочился сложным и анонимным съёмом комнаты. Просто пырнул бы ножом в тёмном переулке. И потом, зачем ему понадобилось оплачивать жильё на две недели, если для задуманного хватило бы пары часов? «Да потому, что убийца не знал, в какой из дней он будет свободен, — подумала девушка, — или, когда его жертва окажется в зоне его досягаемости». Получается, что убийца умён, предусмотрителен и обеспечен — иначе не выбросил бы кругленькую сумму на съём комнаты.
— Моя версия, — проговорила Рика после короткого молчания, — шантаж. Представим себе человека из общества, обеспеченного, с положением, но имеющего, — тут она замялась, подбирая подходящие слова, — особенные пристрастия по части интимных отношений.
Вил не выдержал и прыснул со смеху:
— Любовные похождения младшего Буны в Школе Серого камня произвели на вас неизгладимое впечатление.
— Не считайте меня глупой и неосведомлённой девчонкой, — насупилась чародейка, — не думайте, что до расследования в Каэ-доно я не знала о существовании извращенцев. Так вот, наш убийца вовсе не брыкалка, он интересуется женщинами, но его интерес простирается в такую область, что огласка оного сильно повредила бы его карьере либо напрочь уничтожила бы его репутацию.
— Представил, — кивнул коррехидор, — но не буду углубляться в подробности.
— Жертва воспользовалась его слабостями, реализации коих сама способствовала на практике, решает подзаработать. Может быть ей надоела её профессия, а, возможно, просто прельстилась лёгкими деньгами, одним словом — она озаботилась получением подтверждения слабостей клиента. И получила их.
— Как вы себе это представляете? — приподнял бровь Вил, — пригласила свидетеля прямо в спальню?
— Напрасно иронизируете, — у чародейки был готов ответ, — магография. Достаточно заплатить знакомому, владеющему соответствующей техникой, назвать время и место, оставить приоткрытыми занавески на окне — и готово дело. Целая куча маогорафических карточек, на которых клиент запечатлён пикантном виде.
— Допускаю, — коррехидору версия чародейки начала казаться любопытной, — и что же происходит дальше?
— Девица предлагает выкупить магографии, а в случае отказа обещает переслать их жене, сослуживцам или ещё куда-то, — чародейка неопределённо махнула рукой, она сама не придумала, в каких местах ещё можно предъявить скабрезные картинки с убийцей в главной роли.
— Принимается, — одобрил Вил, — угроза финансовому благополучию, страх перед погубленной репутацией — это может являться мотивом для убийства. Но почему преступник просто не выкупил свой позор. Вы ведь поставили условие в своей версии, что он — человек состоятельный, с положением в обществе.
Чародейка задумалась: действительно, почему?
— Ну, — протянула она, выкраивая себе ещё чуточку времени на обдумывание, — девица запросила слишком много, чтобы убийца мог с лёгкостью расстаться с такой суммой, или он не был уверен в том, что получит все снимки. А может быть, — догадка блеснула неожиданно, — шантаж уже продолжался какое-то время, и жертва, то есть в данном случае преступник, решает покончить с ним. Лучше уж ужасный конец, чем ужас без конца.
— Да, только ужасный конец выпал на долю проститутки, — заметил коррехидор, — ваша версия логична, обоснована и вправе претендовать на верность. Я читал о случаях, когда шантажист переходил грань разумных требований и был убит.
— Да, а способ убийства продиктован внутренними пристрастиями преступника, кои и послужили причиной шантажа, — закончила она победно.
— Ну что ж, — улыбнулся коррехидор, — наши версии обнародованы, выслушаны и обсуждены. Теперь остаётся лишь дождаться окончания расследования и убедиться, чья версия ближе к истине. После этого победитель получит свой приз.
— А что будет, если окажемся правы оба? — задумчиво проговорила чародейка, — например, сочетание мести и шантажа?
— Тогда мы по очереди исполним желания друг друга, — с самым невинным видом заявил Вилохэд, — ибо самый приятный долг — это долг любви. Одинаковое удовольствие и отдавать его, и взыскивать.
Чародейка хотела было разразиться возмущённой тирадой, но вдруг осознала, что Вил просто подшучивает над ней и наслаждается её реакцией на собственные провокационные заявления, и промолчала, сделав вид, что ей совершенно нет дела до домыслов собеседника.
Утром её в коррехидории ожидало вскрытие вчерашней проститутки. Чародейка порадовалась, что амулеты, поглощающие запах и сохраняющие трупы, сработали на все сто процентов. Запаха не было вовсе. Тщательный осмотр тела и само вскрытие ничего нового не добавили: состояние трупа вступило в стадию «цветущего разложения», поэтому не представлялось возможным определить, подвергалась ли жертва насилию сексуального характера перед смертью или нет. Рика села за стол и принялась писать заключение, стараясь облечь скудные сведения в как можно более научную форму.
Когда она почти закончила, в кабинет коронера заявился парень со знаками различия рядового и, стараясь не глядеть в зелёные глаза чародейки, сообщил ей, что мистрис Таками требуют в кабинет коррехидора Кленфилда.
— Кто эти «требуют» — недовольно бросила девушка, — адъютант Дурада, коррехидор, или оба сразу?
— Его сиятельство граф Окку, — ещё более смущаясь, ответил посланец, — и ещё они велели передать, что дело срочное.
Рика кивнула, усмехнувшись про себя, она подумала, что Вил предположил, что она делает вскрытие и подумал, что упрямая чародейка ни за что не захочет прерывать свою работу.