— Ясно, — лаконично сказала девчонка шарфу.
— Но иногда бывает наоборот. Матьземля о чём-то просит шамана. Она не умеет просить словами, поэтому я до сих пор точно не знаю, чего она от меня хочет. Но, кажется, она хочет, чтобы с тобой всё было в порядке.
Девчонка буркнула что-то неразборчивое и зарылась в шарф по самые глаза.
— Слушай, — очень мягко сказал Ксе, глядя прямо перед собой, — а как тебя зовут?
— Женя.
Они подходили к подъезду, и Ксе нашарил в сумке мобильник, чтобы предупредить Санда о том, что ввалится ненадолго. Хозяин, скорее всего, работал сейчас в Подмосковье, и квартира пустовала. В шестикомнатных хоромах Санда дед Арья когда-то собирал «шаманят-салажат» и водил молодое поколение «гулять паровозиком». С тех пор Ксе знал коды замков. Санд вообще охотно пускал к себе нуждающихся, даже будучи дома. Места много — взвод потеряется.
— Женя, — осторожно начал Ксе, — ты, случайно, не догадываешься, из-за чего Матьземля могла так разволноваться?
— Нет, — отрезала Женя таким голосом, что Ксе мгновенно понял: она не догадывается, она знает точно, но рассказывать не намерена. Пока.
Он не торопился.
Поговорил с Сандом, узнал, как дела на объекте, получил добро и новый код от входной двери. Вошёл в тёмный подъезд, слыша, как за спиной сопят носом, шуршат юбкой, тонко шелестят синтетической шерстью шарфа по синтетической ткани куртки. Ксе шагнул в лифт, пряча улыбку, и рассеянно уронил давно заготовленное:
— Да ты хоть знаешь, как у девочек между ног устроено?
— Знаю! — с вызовом ответил Жень.
И покраснел.
Оказавшись за запертой дверью, он, конечно, первым делом стащил юбку — без всякого смущения, не торопясь, точь-в-точь солдат, скидывающий маскировку после выполнения боевой задачи. Под маскировкой оказались закатанные до колен джинсы. Прочая одежда годилась и парню, и девочке, а когда-то женский серый пуховик был настолько старым и засаленным, что приближался к состоянию зипуна. Сойдёт умному беспризорнику.
На умного беспризорника Жень больше всего и смахивал, на непристальный взгляд. Недавнего беспризорника. Умного — потому что не натягивал что попало, а подбирал экипировку для экстремального туризма по вокзалам и теплоцентралям, под ватником обнаружилась непустая сумка-«банан». Недавнего — потому что слишком крепок был и хорош, в детстве не голодал, никогда не нюхал клея, занимался спортом… Когда Жень вылез из бесформенного свитера, Ксе с неприятным чувством понял, что в плечах парень будет, пожалуй, шире, чем он, взрослый мужик.
— Я мыться пойду, — фыркая, сообщил Жень. — Ничё, можно?
— Можно, конечно. Там ещё стиральная машина стоит, если что. Я тебе сейчас чего-нибудь пожрать соображу.
— Угум.
Жень без лишнего стеснения распахнул дверь чужой ванной и скрылся. Хрустнула задвижка.
«Ну надо же», — усмехаясь, подумал Ксе. Пацан вёл себя точь-в-точь бездомный щенок, притащенный с улицы в дом. Не то чтобы нагло, но беззастенчиво. Два раза приглашать не требуется: если за дверь пустили, значит, всё — я тут живу…
Шаман ушёл на кухню — искать, на что бы ещё подразорить Санда. Тот сказал, что уехал на неделю, вернётся послезавтра. Санд работал в стройфирме, сейчас пахал как проклятый на очередном коттеджном посёлке. Природоохранная зона, река, озеро, лес — по меньшей мере четыре стихии, и то, если посёлок удачно расположен, и не придётся возиться с непрофильными антропогенными божествами.
Деньги, конечно, хорошие, но работа адская.
Ксе нашёл в шкафу чай и кофе, а в морозилке каменные пельмени.
Жень возился в ванной, что-то ронял и переставлял. Интересно было бы знать, что он успел подумать и для себя решить, но по-настоящему это Ксе не беспокоило. Он, конечно, заработал сейчас проблем на свою голову, только связаны они были не с Женем, а с Матьземлёй: разгадывать головоломку Ксе принуждала богиня. Но выяснить, в чём суть дела — и Жень отправится к тому, кому такими делами положено заниматься. Ксе с самого начала понял, что задействован не его уровень. Матьземле уровни безразличны, все они для неё одинаковы; шаман Ксе просто оказался рядом.
И всё-таки он был умелым шаманом.
…Кажется, будто за переносицей у тебя что-то вроде магнита. Обычно он лежит спокойно и ничуть не мешает, но стоит вблизи ощутить металл — и ты на миг замираешь как вкопанный, не в силах переключить внимание, отвлечься, оторваться…
Это неприятное чувство.
Но оно не обманывает.
«Из-за этого мизинца истерит богиня, — думал Ксе, ставя кастрюлю. — Абы из-за кого богини не истерят. Ладно. Выяснится. Но зачем юбка?!» Юбка была загадкой самой очевидной и самой нелепой, вопиюще нелепой — и оттого более серьёзной, чем могло показаться. Это девочки в приключенческих книжках переодеваются в мальчиков, наоборот мальчику невместно, разве смеху ради, но здесь забавами и не пахло. Практически взрослый парень, который пытается спрятаться в женской одежде, делая это умно и умело… Ксе восстановил в памяти свои ощущения менее чем часовой давности — он действительно только через всеведущую стихию ощутил, какого пола Жень на самом деле. Никаких тебе трансвеститов, американских комедий: это тактическая уловка, и чтобы так мыслить в его возрасте, надо обладать очень зрелым и холодным умом.
«Жрецы», — подумал Ксе.
Он никогда не имел дела со жрецами, даже не знал толком, как они работают, и потому не мог выдвигать предположений, но в одном был уверен — точечными аннигиляциями они не занимаются точно так же, как и шаманы. Даже те из них, кто служит богу наживы. Для жёстких воздействий есть бандиты… есть кое-какие госструктуры… но род деятельности контактёра подобной активности не предусматривает. Зачем каким-то жрецам понадобился Жень, и почему парню так не хочется попасть им в руки, и с какого перепугу тут монашеская юбка… Надо было с кем-то консультироваться.
Звонить.
Куратору в Минтэнерго.
Или начальнику отдела в МВД.
Ксе был хорошим шаманом: он владел интуицией не хуже, чем зрением и слухом. И сейчас ему до ломоты и изжоги были неприятны мысли о любого рода министерствах и ведомствах, даже при том, что кураторша Ольга Петровна замечательный человек, умный и понимающий, вполне компетентный, и перекинуть проблему ей было бы очень правильно, и вообще, по закону он обязан поступить именно так…
«Инстанции», — Ксе не без презрения передёрнул плечами. Над ним имелась только одна инстанция, тоже женщина, дура набитая, конечно, но гораздо, гораздо главнее Ольги Петровны.
Матьземля.
Ксе решил звонить Деду Арье.
Жень ввалился на кухню как раз тогда, когда шаман вылавливал из кастрюли последний пельмень. Пельмени пахли превкусно, и плотный дух дорогого шампуня, вплывший вместе с найдёнышем, показался неприятно химическим.
— Привет, — сказал Ксе, сосредоточенно поймал пельмень и обернулся.
Парень стоял над столом в одних джинсах. С мокрых волос стекали капли.
Ксе неверяще покачал головой и восхищённо прицокнул языком.
— Гантели, — довольно ухмыльнулся Жень, покосившись на него из-под потемневшей гривы, — турник, брусья. Двести отжиманий, пять кэмэ каждое утро… ну и вообще.
— Ты в спортшколе, что ли, учишься?
— Не-а, — тот ухмыльнулся ещё шире.
— А лет-то тебе сколько? — продолжал изумляться Ксе.
— Пятнадцать.
«Сбавил?» — пришла в голову мысль. Даже при самом суровом распорядке тренировок подросток будет скорее жилистым, или, на худой конец, массивным, если склонен к полноте. В этом возрасте подобный рельеф просто ещё не формируется.
У Женя было невероятно совершенное мужское тело.
Ксе заставил себя не завидовать. Ему минуло двадцать семь, в пятнадцать он о такой физической форме и мечтать не мог, а теперь мечтать тем более не стоило. Либо вставай и иди в качалку, либо просто забудь.