— А ты тогда куда?
— Иди ты…
— Ладно, — согласился он. — Пойдём вместе.
— Я сказа…
— Я цеплючий, предупреждаю. Пока во всём не разберусь, не отстану. Может, я лучше сначала объясню, а ты уже потом решишь, куда меня посылать? Ладно, пойдём.
— Куда? — Девчонка остервенело тёрла лицо краем шарфа.
— Куда-нибудь. Мы же не можем прямо тут разговаривать.
— Почему?
Ксе пожал плечами.
— А если появится жрец?
Это решило дело.
Брать себя за руку девочка не позволила, но брела рядом с видом почти безропотным. Ксе смотрел на неё и не мог удержаться от улыбки.
— Мы куда идём? — пробурчала она.
— Я так понял, что тебе идти некуда, верно? — уточнил Ксе, и, не дав ей встрять, продолжил, — мы пойдём на квартиру к одному моему другу. Он близко живёт. Меньше шансов, что встретим жреца.
— А-а.
— Будешь есть, мыться и спать. Потом поедем ко мне. Или к моему учителю. Я не знаю, в Москве он сейчас или нет. Если в Москве, то к нему. Он во всём разберётся.
Девчонка скептически фыркнула.
— На кой хрен тебе вообще?
— Я шаман, — терпеливо повторил Ксе. — Ты знаешь, кто такие шаманы?
— Я знаю, кто такие жрецы, — сплюнула девчонка. Голубые глаза яростно сверкнули. Ксе решил, что подарит ей на Новый Год шоколадного жреца.
— Шаманы — не жрецы. Хотя и мы, и они, в общем, профессиональные контактёры. Ты знаешь, что такое «антропогенный»?
— Типа что люди нафигачили, — небрежно сказала девчонка и уточнила: — У меня по экологии «пять».
— Молодец. Жрецы имеют дело с антропогенной частью тонкого мира.
— А вы?
— А мы — со стихийной.
Девчонка подумала и перевязала шарф.
— Я в этом году в школу… того… ну, не очень, — под нос себе сказала она.
— Это зря.
Один переулок миновали молча. Спутница шамана топала более-менее бодро; Ксе думал, что плохо ей было прежде всего из-за беспокойства стихии, а ещё из-за страха и одиночества. Температурой тут не пахло — уже хорошо… И хорошо, что девочка довольно быстро ему поверила: Ксе, откровенно говоря, думал, что будет труднее. Беглянка почувствовала, что ей сразу стало легче, и доверилась интуиции. Умница.
— Матьземля, — наконец, сказал Ксе. — Это одна из самых главных стихий. Я ощутил, что она очень сильно взволнована. Потом понял, что это из-за тебя. Понимаешь, шаман, он что делает? Он либо просит стихию о чём-то, либо спрашивает её мнения. Ну, например… решили Москва-Сити построить. Нужно спросить Матьземлю, согласна ли она держать столько небоскрёбов. Попросить подержать.
— Ясно, — лаконично сказала девчонка шарфу.
— Но иногда бывает наоборот. Матьземля о чём-то просит шамана. Она не умеет просить словами, поэтому я до сих пор точно не знаю, чего она от меня хочет. Но, кажется, она хочет, чтобы с тобой всё было в порядке.
Девчонка буркнула что-то неразборчивое и зарылась в шарф по самые глаза.
— Слушай, — очень мягко сказал Ксе, глядя прямо перед собой, — а как тебя зовут?
— Женя.
Они подходили к подъезду, и Ксе нашарил в сумке мобильник, чтобы предупредить Санда о том, что ввалится ненадолго. Хозяин, скорее всего, работал сейчас в Подмосковье, и квартира пустовала. В шестикомнатных хоромах Санда дед Арья когда-то собирал «шаманят-салажат» и водил молодое поколение «гулять паровозиком». С тех пор Ксе знал коды замков. Санд вообще охотно пускал к себе нуждающихся, даже будучи дома. Места много — взвод потеряется.
— Женя, — осторожно начал Ксе, — ты, случайно, не догадываешься, из-за чего Матьземля могла так разволноваться?
— Нет, — отрезала Женя таким голосом, что Ксе мгновенно понял: она не догадывается, она знает точно, но рассказывать не намерена. Пока.
Он не торопился.
Поговорил с Сандом, узнал, как дела на объекте, получил добро и новый код от входной двери. Вошёл в тёмный подъезд, слыша, как за спиной сопят носом, шуршат юбкой, тонко шелестят синтетической шерстью шарфа по синтетической ткани куртки. Ксе шагнул в лифт, пряча улыбку, и рассеянно уронил давно заготовленное:
— Да ты хоть знаешь, как у девочек между ног устроено?
— Знаю! — с вызовом ответил Жень.
И покраснел.
Оказавшись за запертой дверью, он, конечно, первым делом стащил юбку — без всякого смущения, не торопясь, точь-в-точь солдат, скидывающий маскировку после выполнения боевой задачи. Под маскировкой оказались закатанные до колен джинсы. Прочая одежда годилась и парню, и девочке, а когда-то женский серый пуховик был настолько старым и засаленным, что приближался к состоянию зипуна. Сойдёт умному беспризорнику.