Перевязки делали так, будто всю жизнь провели в операционных.
Объясняться с поляками оказалось не так уж трудно— в польском языке много знакомых нам слов.
Лучше других знал польский язык Р. И. Шарлай, он запросто объяснялся с больными, которые уважительно называли его «пан доктор» и беспрекословно выполняли все его назначения. Особенно подружился Р. И. Шарлай с маленькими пациентами. Те толпой ходили за добрым «паном доктором» и ждали, когда он потреплет их ио щеке или угостит таблеткой глюкозы.
За два–три дня городскую больницу нельзя было узнать. В отделениях навели идеальную чистоту и порядок. Раненые и больные лежали в чистом белье, перевязанные, ухоженные, а главное — хорошо накормленные.
С поляками — врачами и медицинскими сестрами—• мы сдружились так, будто век работали вместе. Даже монашки, поначалу чопорные, молчаливые, с каменными лицами, начали приветливо улыбаться и охотно вступали в разговор.
— Хоть вы в бога и не веруете, а поступаете, как учит Христос! —говорила нам их наставница, которая ухаживала за больными вместе с послушницами. В ее устах это, видимо, было высшей похвалой.
Через две недели нашей армии предстояло передислоцироваться в район действий 3‑го Белорусского фронта, который вел бои на территории Восточной Пруссии. Гитлеровское командование возлагало большие надежды на прочность линии обороны в этом стратегически важном районе.
Нашим воинам предстояло прорвать несколько оборонительных рубежей, подходы к которым прикрывались многорядными проволочными заграждениями, противотанковыми рвами, минными полями.
Боевые действия в центральных районах Восточной Пруссии развернулись в конце января 1945 года. Враг сопротивлялся здесь особенно яростно. Но натиск наступающих был неудержим. Гитлеровская группировка юго–западнее Кенигсберга подверглась уничтожению.
6 апреля начался штурм Кенигсберга. После трех дней боев противника разгромили полностью. Осиное гнездо агрессора — Восточная Пруссия — навсегда обезврежено.
28‑я армия, участвуя в наступлении, вела ожесточенные бои под городами Эйдкуннен и Гумбиннен.
Раненых у нас было много, особенно с пулевыми ранениями. Фашисты группами рассредоточивались по чердакам и поливали улицы пулеметным огнем. Выбивать их было очень трудно.
Госпитали и медсанбаты развертывались в зданиях школ и учреждений, полковые медицинские пункты — в домах на окраинах населенных пунктов, где еще шел бой.
Врачи тут же перевязывали раненых, выводили их из состояния шока, накладывали шины на поврежденные конечности и направляли в медсанбат.
В один из таких дней мы с Р. И. Шарлаем решили заглянуть в медсанбат 48‑й дивизии. В штабе соединения нам показали по карте место его дислокации — на опушке сосновой рощи, но его там не оказалось. Мы долго плутали и, наконец, случайно наткнулись в лесу на палатки. Оказывается, вражеские части, прорывающиеся на запад, обстреляли медсанбат, и командир решил укрыться в глухом лесу. Почти все раненые были обработаны, прооперированы, их готовили к отправке в госпитали. Лишь несколько человек с ранениями в живот нуждались в хирургическом вмешательстве. Ведущий хирург уже второй день не отходил от операционного стола и сильно устал. Надо было помочь.
Пришлось напряженно работать до утра, пока не были прооперированы все раненые.
В период «прогрызания» глубоко эшелонированной обороны противника медсанбаты и полковые медицинские пункты находились сравнительно недалеко друг от друга — на расстоянии двух–трех километров. Раненых быстро обрабатывали и тут же эвакуировали во фронтовые госпитали.
Госпитали частично «свертывались», но хирургические отделения работали.
В сложных боевых условиях медицинский персонал проявлял мужество и смекалку, а иногда совершал и подлинно героические поступки.
Три медицинские сестры госпиталя № 5032 должны были на грузовой машине привезти солому для матрацев, находившуюся километрах в пяти от госпиталя, в поле. Когда медицинские сестры стали раскрывать стог, то обнаружили в нем… фрица. Действуя прикладами автоматов, они быстро привели его в чувство, связали и положили в машину. Затем обнаружили еще двух прятавшихся немецких солдат и их забрали в плен. На обратном пути неожиданно попали под обстрел. Ответив автоматным огнем, медсестры благополучно вернулись в госпиталь, доставив туда и трех связанных гитлеровцев.
Вскоре командующий армией генерал–лейтенант А. А. Лучинский вручил храбрым девушкам медали «За отвагу».