- Нет, конечно, - я постарался, чтобы мой ответ звучал как можно более искренне. – Я думал, ты давно догадалась.
И так все началось.
Мы проболтали весь вечер, и я подумал, что все пошло не так: то есть не так, как я того боялся. И я был счастлив, что все пошло не так.
Потому что тот вечер, тридцатое сентября, стал началом чего-то нового и замечательного в моей жизни.
========== Глава третья ==========
Комментарий к Глава третья
Всем привет! :)
Господи, возвращаться к фанфику через столько лет, как минимум, странно и необычно! И очень сложно поверить, что я это все-таки сделала — в конце концов, когда прошел год без глав, я подумала «ну, не судьба», и забила.
Но мне очень хотелось закончить историю все это время, и… Я ЭТО СДЕЛАЛА!
Первые две главы, которые опубликованы уже давно, я отредактировала, и теперь начинаю публиковать новые с:
stay tuned ххх
Никогда не думал, что способен ненавидеть человека так сильно. Особенно – человека семнадцати лет.
Но Стефани я и правда ненавидел. За все то, что она натворила. И особенно за то, что она рассказала всей школе, словно мы с ней встречались. Она растрепала это всем одноклассницам, и они несколько дней косо на меня смотрели и хихикали, как это делают люди, которые знают чей-то «пикантный» секрет.
Мне пришлось перейти к экстремальным действиям, чтобы предотвратить весь этот дурдом: встать перед классом выпускников и сказать:
– Перед началом урока хотелось бы сделать небольшое объявление.
Все тут же насторожились. Особенно Стефани. Она, видимо, поняла сразу, что заявление будет касаться ее.
– Я хочу, чтобы всякие сплетни про мои романы с ученицами прекратились здесь и сейчас. Я не встречаюсь и никогда не встречался ни с кем из своих учениц, прошу вас это запомнить. Те, кто распространяют сплетни об обратном, – обычные вруны, и им должно быть стыдно. Такое поведение ничем нельзя оправдать. Постарайтесь передать мое объявление остальным.
Я не называл имени, но в этом не было необходимости: все и так знали, кто и что рассказывает. Я видел, как ребята начали бросать взгляды на побуревшую Стефани, и мое сердце ликовало.
Я не любил никого унижать. Но Стефани поставила меня в такое положение, в котором у меня уже не было выбора.
Кейт на меня тогда смотрела таким торжествующим взглядом, что я чуть было не подмигнул ей, но сдержался. В тот момент поддержку ей за меня оказывала Викки Смайл.
Но я недооценил настырность Стефани. Раз она не могла говорить остальным, что встречается со мной, она начала шантажировать Кейт.
Я хотел поговорить с ней сразу же, как Лоуренс мне рассказала об их разговоре. Но девушка заверила меня, что Стефани ничего никому не сделает, и лучше просто ее игнорировать.
Кейт тоже ошиблась: Стефани (к которой в голове я обращался исключительно как «эта стерва») пошла к директору Дженкинсу, и теперь у директора сидел я, проклиная все на свете. Нужно было не слушать Лоуренс и поговорить со Стефани. Может, пригрозить ей плохими оценками или чем-нибудь в этом роде. Или, например, звонком родителям. Вряд ли она захотела бы, чтобы родители узнали, что она творит в школе.
Но нет, я постоянно шел на поводу у Кейт, потому что одна улыбка этой девушки сводила меня с ума. Я решил, что, раз она уверена, что лучше просто игнорировать эту ситуацию, так действительно нужно делать.
Идиот.
– Ничего не хочешь мне сказать? – Дженкинс позволил мне зайти в кабинет, удобно устроиться на стуле напротив директорского стола, и начал нашу беседу именно так.
– Не знаю, о чем вы, – пожал плечами я. У меня не было времени, чтобы продумать тактику. Так что я решил отрицать все и сочинять по ходу. Главное – потом рассказать обо всем Лоуренс, чтобы наши показания, в случае чего, совпали.
– Почему Стефани из выпускного класса на каждом углу кричит, что ты совращаешь учениц?
Она что, сформулировала это именно так?
– Она так сказала? – нахмурился я, чувствуя, как начинаю закипать.
– Сказала, что ты встречаешься со своей ученицей, – кивнул директор. – Новенькой, которая в этом году перешла. Мисс Кейт Лоуренс.
До этого года я прекрасно справлялся со своими обязанностями, умело игнорируя школьниц. Обиженные девушки даже однажды распустили по школе слухи, что я всем отказываю, потому что я гей. Тогда на меня стали вешаться парни. Когда и у них ничего не получилось, Дженкинс расцвел от счастья: он нашел молодого специалиста, которому и правда можно доверять.
Именно поэтому сейчас он не рвал и не метал. Директор понимал, что Стефани могла врать. Такое случается: школьники влюбляются в своих учителей и считают, что им суждено провести всю жизнь вместе. Учитель им отказывает. Школьники злятся и пытаются отомстить.
Не стоит верить им сразу.
– Это неправда, – произнес я.
– Она показала мне фотографию, на которой вас с Лоуренс хорошо видно. Сказала, что это у ее дома, и что ты ее подвозил.
Чтоб она была проклята.
– Подвозил, – осторожно кивнул я. Другого не оставалось: Стефани показала чертову фотографию.
– Какого черта ты подвозишь учениц в ночи? – возмутился Дженкинс. Он раньше никогда не повышал на меня голос (но я слышал, что директор в гневе был пугающим зрелищем), и сейчас я даже растерялся. Кажется, я недооценил потенциал влияния Стефани.
– Кейт – очень способная ученица, – начал объяснять я. Главное – не показать, как я паникую. Я не дам себя раскусить. Я слишком счастлив в отношениях с Лоуренс, чтобы вот так вот все потерять. – Я занимаюсь с ней дополнительно историей, чтобы подготовить к поступлению. Обычно мы очень поздно заканчиваем, и я считаю, что, если она попадет в беду по пути домой в такой час, это будет на моей совести. Поэтому я периодически подвожу ее до дома, когда ее не может забрать мама или подруга.
– А что, сама она водить не умеет?
– Нет.
Повисла тишина. Директор постукивал ручкой по поверхности стола, смотря то на меня, то на дверь, то на ручку. Он явно был взбешен. Я понимал, почему: Стефани могла принести кучу проблем школе из-за ее влюбленности в меня. Она может пожаловаться родителям. Родители – в вышестоящие инстанции. Начнутся проверки.
Мне, скорее всего, не поверят.
Забавно, что случай Стефани не был первым (но первым, когда обвиняли меня в реально существующем романе) в моей карьере. В мой первый год работы здесь на меня положила глаз выпускница по имени Эбби.
И если Стефани решила испортить мне жизнь, потому что все пошло не по ее плану, то Эбби просто отчаянно пыталась стать частью моей жизни. Она досконально изучила все мои аккаунты в социальных сетях и вообще всю информацию, которую можно было найти на меня в Интернете. Она знала, где и когда я родился, как звали моих родителей, где они жили, она даже подписалась на Джемму в «Инстаграме».
Она выследила, где я живу, и каждое утро я встречал ее около своего дома.
– Какая встреча, мистер Стайлс!.. – каждый раз Эбби ненатурально притворялась, что случайно проходила мимо.
Томлинсон ржал надо мной так, что один раз я его чуть не избил.
В феврале того года я решил с ней серьезно поговорить. Я объяснил ей, что врываться в жизнь человека таким образом, как минимум, неприлично. Потом я сказал, что не могу встречаться со своими ученицами, потому что мне дорога моя работа, и я не хочу ее потерять. Еще я добавил, что Эбби была очень милой девушкой (про то, что у нее были маниакальные наклонности, я упоминать не стал), и она обязательно найдет свое счастье.
Эбби почему-то решила, что я таким образом признался ей в любви. На следующий день она появилась на пороге нашей репетиционной квартиры.