— Помощь нужна, Хозяйка Лесная?
— Позови скорее парней крепких, надо моего мужа перетащить к дому нашему! — Обрадовалась Пёся.
Вскоре появились несколько крепких укуйников, подняли с усилием, понесли своего защитника к логову его. Устроили на лежанке, шапки стащили.
— Ты уж о нем позаботься… — Просит один.
— Я жена его! — Нахмурилась Пёся, мази свои доставая. — Позабочусь.
— Что надо будет, обращайся, Хозяюшка.
…Помощи не потребовалось. Через несколько часов очухался Чудо Лесное, хлопает удивленно глазами, явно не понимает, где он и что случилось с ним. Прижалась к нему Пёся, плачет и смеется одновременно, расцеловывает.
— Победил ты всех! Саму Смерть обманул, ко мне вернулся!
Спросил что-то муж, скривился, закашлявшись, попытался встать. На грудь ему бросилась Пёся.
— Не смей вставать, чуть к праотцам не отправился, а уже рвется куда-то!
Поднял Зверь дрожащую лапу, тронул повязку, скривившись, понял, что ему жена говорит. Глаза устало прижмурил, положил ладонь на ногу жены своей, словно попросил рядом быть и уснул, но в этот раз уже спокойно дыша, почти не задыхаясь. Через три дня уже и не хрипел почти Зверь Лесной. Нарадоваться на мужа Пёся не может, обнимает, отойти надолго боится.
— Люблю тебя, родной мой, люблю, — то и дело, на ответ не надеясь, повторяет девка. И в какой-то момент вдруг муж ее дивный, лакомясь обедом, как скажет в ответ:
— Знаю. Тоже люблю.
В этот момент поняла Пёся — все у них будет прекрасно. Как в сказках старых. Может, и про нее когда-нибудь будут сказку рассказывать, как про невесту Чудища Лесного…
====== XIX. Год спустя ======
Год прошел со сражения с войском князевым — словно и не видели.
С укуйниками Пёся сдружилась. Да и те любят Хозяйку Лесную, ласковую да нежную, и мужа ее страшного, но справедливого. Любовь Пёськина к мужу Лесному нисколько не угасла, только сильнее разгорелась.
Через три недели после сражения с дружинниками князевыми и вовсе Чуж, не удержавшись, снова к сестренке названной прибежал, подкараулил там же, где в прошлый раз подругу встретил. Поймал за рукав, и как начнет, захлебываясь, рассказывать:
— Князь гонца прислал!
— Что, опять?! — Взвыла возмущенно Пёся, руки в бока уперев. — Сколько можно?! Еще дружинники?!
— Нет! — Как захохочет Чуж. — Наоборот, не будет никаких дружинников! Решил князь эти леса мужу твоему пожертвовать в дар! Чтоб он разбойников гонял, а мирных людишек не трогал! Мол, коли воин такой славный решил тут поселиться — то грех ему, полководцу мудрому, людей зазря гробить, если можно миром договориться! Дань обещался платить, если разрешит чудище твое через леса по дорогам ездить, да лихих людишек будет окорачивать!
— Я с ним поговорю! — Надменно нос вздернула Пёся — не абы кто она, а Хозяйка Леса, пристало ей не сразу ответ давать, а с мужем советоваться.
Не против муж оказался, лапой махнул в сторону черепов горы — тела дружинников, как только оправился от раны, собрал, головы поотрывал, очистил, любуется теперь изредка на коллекцию свою — и башкой согласно мотнул. Мол, дань так дань.
Из леса Пёся вышла, по деревеньке гордо прошлась — ох, как душу-то зависть сеструх названных греет! И объявила:
— Согласен муж мой славный! Не только сильный да храбрый, но и мудрый зело! Не будет он вреда люду простому чинить, ежели и вы нас обижать не будете. А коли попробуете — так знайте, череп лишний мужу забрать у вас не сложно будет. Так князю и передайте.
Понял все гонец, в седло вскочил, умчался по дороге прочь. А вскоре и дань доставили — мехами, серебром да златом. Посмеялась Пёся, в деревне на подарки княжеские все, что для дома нужно, выменяла, только меха и оставила, чтоб на чем спать-почивать было.
Хорошо с тех пор зажили! Разбойники, правда, кончились быстро — не дураки люди окрестные оказались! Но муж, словно бы кровью напившись, не рвется больше никуда — охотится на дичь разную, отдыхает, с женой милуется да гордо по лесу ходит, уже под маскировкой своей диковинной не прячется.
За год пещера необжитая в дом уютный превратилась. Своеобразный, конечно, дом — со стеной черепов напротив кровати супружеской… Но видела Пёся — тревожит что-то мужа ее любимого. И однажды поняла, что именно.
С неба колесница серебристая в ночь беззвездную слетела, широким хвостом небосвод перечеркнула. А через час подходит к ним тень прозрачная. Не шевельнулся даже муж Пёськин, с лавки широкой, уличной не поднялся. Сидит, супругу обнимает, нарочито внимания на пришельца не обращает. Женщина молодая тоже вставать не спешит — раз муж знаков почета гостю не оказывает, так и ей не следует. Спицами постукивает, из шерсти теплой свитерок вывязывает, к мужу плечом привалившись. Тоже делает вид, что не видит никого.
Потоптался гость пару минуток, ожидая, чтобы окликнули его, поляну оглядывая обжитую — за год успели Пёся, муж ее рукастый, да укуйники добрые пещеру в дом уютный превратить. Потом запястья своего касается, точно как Чудо Лесное, чтоб маскировку дивную свою сбросить. Глядь — и этот тоже переливаться перестал. Крупный, выше мужа Пёськиного на голову, собакой деревенской рыжится, пятна темные, подпалинами на боках, но внешне — похож сильно. Явно друг или товарищ верный. Урчит что-то то ли недовольно, то ли вопросительно. Фыркнул Чудо, жену лапой приобнимает. Потом все-таки взмахом ладони сесть на пень удобный пригласил гостя. Присел чужак.
Разговор завязался. Щелкают, шипят, порыкивают. Потом ткнулся Чудо мордой в макушку жены, словно бы поцеловал, встал, вместе с гостем в пещеру ненадолго зашли. Нахмурилась Пёся, поднялась тяжело, вслед за мужем пошла, присмотреть за гостем. Черепа гость рассматривает, цокает завистливо. Обернулся Чудо, жену свою любимую увидел на пороге — у ней поспешил, на руки поднимает, ласково мордой об волосы трется. Урчит что-то нежное.
— Не волнуйся, — пророкотал, успокоить жену пытаючись. Та засмеялась, в ответ мужа обняла.
— Да я и не волнуюсь.
На них глядючи, шутку какую-то чужак отпустил — прострекотал коротко и смешком поперхнулся. Как рыкнет в ответ на него Чудо! Аж подпрыгнул насмешник! Понял, что зарвался. Что за жену свою Чудо убивать будет. Извинился, кажется, после вопрос почтительно задает — а Чудо башку задрал, гордо ответил. Опять защелкали, заурчали, между собой какие-то дела решая. Башкой муж любимый трясет уверенно, фырчит сердито. Вздохнул чужак, на черепа, на стенах развешанные завистливо косится. Потом протянул что-то Чуду Пёсиному любимому. Принял тот предмет ему протянутый, спрятал в наруч свой диковинный. Кивнул гость странный, развернулся и обратно в лес ушел, словно и не было его.
Нежно Чудище Пёсю на землю ставит, лапы на жены животик округлый кладет, глаза счастливо щуря. Как потяжелела Пёся, так муж, и без того ласковый, и вовсе словно пес верный, вокруг вьется, ходить толком не дает, на руках носит, заботится, чтоб ни в чем его любимая не нуждалась… Повезло Пёське невезучей с мужем! А скоро и обещание, Радьке данное, исполнится — подарит мужу она сына… Повезло седьмой дочери, повезло!
====== XX. До Земли и обратно ======
Комментарий к XX. До Земли и обратно Я ужасно устала, так что последняя Шушина глава получилась короче, чем я планировала изначально, но просто сил уже нет!
Было темно. Было очень-очень темно. И тихо. Шушу казалось, что он находится в регенеративной капсуле. Но какая-то часть мозга яутжа понимала — он не там. Он умер. «Как же я так подставился? Почему не проверил, все ли мои жертвы мертвы? Почему отвлекся?». Что теперь происходит там? За пределами тишины, темноты и покоя? Наверное, она, его любимая самочка, плачет. Как некстати он собрался к предкам… Конечно, смерть получилась достойная. Победив уйму врагов, на последнем издыхании… Кетану, надо же было включить систему самоуничтожения! Хотя… Вряд ли Ося позволит кому-то ограбить его тело… Ося… Как она там будет без него? Он же обещал ее защищать…
Вдруг прямо перед его носом, из темноты появилась ууманка и отвесила ему оплеуху. Прямо как разъяренная в период размножения самочка. Впервые она повела себя, как самка. Как самка яутжа. Они сильнее ее. Но они понятия не имеют, как это — защищать своих мужей. И тут Ося (Шуш понимал, что это лишь галлюцинация, но все равно ему хотелось протянуть лапы и обнять свою милую) четко и ясно выговорила: