— Ты будешь его доедать? — поинтересовался он, смотря голодными глазами на мой десерт.
Я вернулась в реальность.
— Нет, можешь взять его, — я пододвинула к нему тарелку.
— Ты сегодня необычайно добра. Куда ты дела прежнюю Софи? — подшучивал Мейсон. — Хотя не отвечай. Эта мне нравиться больше.
Хоть у кого-то было прекрасное настроение, и я решила не портить его очередными байками из склепа. Какой в этом смысл? Если кто-то волшебным ластиком, стирает память всем, кому я жалуюсь. Я сама до конца не могла в это поверить и не могла объяснить. Так не бывает, но отрицать это, тоже не было никакого смысла.
На первом уроке биологии, я была готова уснуть на парте — вымотанное тело жаждало отдыха.
Моя рука застыла на предложении, когда Мейсон сказал:
— Значит, ты считаешь, что Раш и Кай, могут быть замешаны в исчезновении Эрика?
Я оторвалась от тетради.
— Да, именно так, но я не хочу об этом говорить. Сегодня, мои уши не хотят слышать ни одно из этих имен. Особенно, я не хочу говорить о Кае.
— Вы поругались, так бывает со всеми. Вообще-то, ты назвала его геем. Поверь, я знаю, как это неприятно. Конечно, его это разозлило, и он мог вспылить.
— Мейсон, пожалуйста! — я кинула ручку, и она отскочила от парты и упала на пол.
Мейсон оглядел класс, убедившись, что никто не этого не заметил, наклонился ко мне.
— Прости, детка, но ты слишком нервная последнее время. Я думаю, ты загоняешься по пустякам. Наши одноклассники — убийцы? Ты извини меня конечно, но это просто смешно.
А внушать мне мою смерть, смешно? Нападать на меня на улице или бить в собственном доме, может это смешно? Обхохочешься, блин!
— Закрой глаза и забудь, что я тебе когда-либо говорила это. Я всегда так делаю, — язвила я.
Не успела я подняться, как ручка снова выпала из моих рук, и покатилась к учительскому столу.
В кабинет вошел Кай.
— Прошу извинить меня, мисс Слоун, — его губы расползались в усмешке. — Стэйк, который приготовила мне мамочка, оказался с кровью, а мой нежный желудок не восприимчив к подобному.
Учитель пригласила его, а девчонки тихо застонали. Одна я понимала, что он издевается. Скорее его оправдание, было адресовано мне.
Кай танцующей походкой прошел мимо рядов и вальяжно уволился на стул. Складывалось впечатление, что это его хоромы, а мы лишь гости. Ненавижу.
Выглядел он сегодня вызывающе. Волосы были небрежно растрепанны, как будто он только что вернулся с трехдневной вечеринки или покинул бордель. По — моему он был выпивший. Черные брюки, черные кроссовки и кожаная куртка с высоким воротником, поверх белоснежной майки.
Интересно, его девушка мириться с его образом жизни?
С его лица не сползала нахальная улыбка, будто он забрал Джек-пот и это очень бесило. Мне до сих пор было неловко за последнюю ситуацию. Я думала, что он будет хоть немного раздражен, как была я, но видимо, его это мало волновало.
Весь остальной урок, он хихикал или что-то напевал себе под нос. А потом, и вовсе достал арахис, и подкидывал его в воздух, ловя ртом. Учитель, чудным образом на все это закрыла глаза.
Я смерилась с тем, что откидываясь, он постоянно стукался спинкой стула о нашу парту, и мешал делать записи. Но то, что каждый третий орех перелетал мимо его головы, и падал мне в волосы, вывело меня из себя.
Я издала яростный стон.
Услышав это, Кай замер и медленно повернулся ко мне.
— Что-то не так, Софи? — его голос был актерским, а уголки рта приподнялись.
Я была готова закричать на весь класс и вырвать ему глаза. Я держалась.
Он вытянул руку.
— Орешки? — хитрая усмешка.
— Я не-на-ви-жу орехи, — прорычала я.
— Как хочешь, — пожал он плечами и закинул арахис себе в рот.
Поняв, что у него получается выводить меня на эмоции он оживился, и его глаза заблестели.
— У тебя такой вид, будто ты оборонялась от стаи демонов, — смеялся он надо мной. — Бурная ночь?
Я была почти уверена, что он понимает о чем говорит.
— Ты выглядишь не лучше!
— Не хочу тебя расстраивать, но я всегда выгляжу безупречно, и твои, постоянно дрожащие губки подтверждают это.
Я немного вытянула лицо вперед и прошептала:
— Меня никогда не привлекали такие как ты. Жалкий образ рокера-алкаша.
— Врунишка, — я голос стал выше. — Не обманывай себя, ты давно меня хочешь.