В ответ на это, мои глаза решили расшириться, но я не успела открыть рот, чтобы возразить, как он добавил:
— Не дрейфь, я пока выгуляю Весту. Можешь взять любую футболку из шкафа.
— А как же штаны?
— Зачем? Они все равно с тебя спадут, — звучала двусмысленно, многозначительно. — Веста, ко мне, — они направились к выходу.
По звукам извне, я поняла, что дождь закончился. На улице была тишина. Надо было быстрее разобраться с делами, чтобы приступить к главному — правде.
Выбрав из шкафа самую мешковатую и длинную футболку, на удивление белую, я заскочила в кабинку. Настроив напор воды на теплый, я испытала огромное наслаждение. Мое окаменевшее тело, снова начало чувствовать.
В это сложно было поверить, но я нашла его. Или он нашел меня. Я была в дурмане, словно находилась во сне. Мои эмоции сложно было определить, я была счастлива и в тоже время в панике — весь мир перевернулся с головы на ногу. Это очень сложно объяснить, но я попала в неудачную театральную пьесу, которая не думает заканчиваться. Может быть завтра, я проснусь дома, в своей пижаме, и главное, что будет меня волновать это зачет по физике.
Я вышла из душа, одевшись в сухое и чувствуя себя капельку живой. Кай продолжал выгуливать Весту, как будто уклонялся от разговора. Но я костьми лягу, чтобы завести его.
Миска весты была пуста, и мне показалось, что она будет голодна, когда вернется с прогулки. Хотя, о чем я? Она всегда голодна.
Открыв маленький холодильник, я не увидела ничего необычного. Соки, немного продуктов и пиво. Наверное, мои глаза ждали пакетов с кровью, но нечего такого не было.
— Проголодалась?
От испуга, я хлопнула дверцей холодильника.
— Ты можешь хоть раз появиться, чтобы у меня не случался сердечный приступ? — мое дыхание стало тяжелым.
— Я привык, что при виде меня девушки хватаются за сердце, — похвастался Кай, и подошел ко мне. — Почему из всех маек, ты выбрала именно этот парашют?
Я босая, встала ногой на ногу.
— Скажем так, мне в ней… безопасно.
Губы Кая дернулись в усмешке.
— Не хочу тебя расстраивать, но это не моя вещь. Это тряпка, которую я использовал вместо пеленок для Весты, на случай, если она не дождется выгула.
Я нервно сглотнула.
— Ты хочешь сказать, что я сейчас в туалетной тряпке?! Я что в собачей моче?!
— Софи… — Кай с трудом сдерживал смех.
Я подняла руки, тыча пальцев ему в грудь.
— Не вздумай смеяться, придурок! Это совсем не смешно! Какого хрена, ты положил ее к остальным вещам? Господи, меня сейчас вырвет!
Он примирительно вскинул руки.
— Я пошутил, Софи, — успокаивающе сказал он. — Но на самом деле, эта футболка для бега.
— Для бега? — не унималась я. — Не думала, что занимаешься утренними пробежками. Да и вообще, зачем?
Кай сделал коварную гримасу, после которой следует ждать подвоха.
— Но хоть кто-то из нас должен уметь это делать.
На этот раз в его грудь полетел кулак.
— Я умею бегать! А ты заставил меня упасть на поле! Все дело в этих штуках, которые ты проворачиваешь с моим разумом!
Кай наклонился к моему уху и прошептал:
— Дело в том, что именно тебя, я не могу заставить, — у меня за спиной, он открыл холодильник и достал оттуда бутылку пива. — Так что, чтобы ты не делала, все это было осознано и самостоятельно, — он закинул подбородок и сделал глоток из бутылки.
Я была огорчена. Если Кай говорит правду, я ничего мне не внушал, то предположение, что мои чувства могут быть нереальными — неверное. Значит, я позволила себе это, зная, что он плохой. Я собственными руками, закрыла себе глаза, не желая принимать недоброе в нем.
Он вальяжно лег на диван, скрестив ноги, а прошла и села на краешек кресла. Я растянула футболку на размера два больше, потому что постоянно пыталась прикрыть ею ноги.
— Давай, мисс «Хочу все знать», спрашивай, — Кай дернул бутылкой в воздухе. — Доставай блокнот, ручку, диктофон и всякие ваши пресс-штуки.
Я заметно растерялась и не знала с чего начать. Но главный вопрос, был только один.
— Это правда? — спросила я. — Правда, что ты…Вампир?
Кай был беззаботен, словно разговор пойдет о котятах.
— Ужасно звучит, правда? Я бы назвал себя самым очаровательный существом на планете. Например, Грызлик.
— Я серьезно, Кай. Мне и так тяжело говорить об этом, а ты все вечно превращаешь в каламбур.
Кай сделал глубокий вдох, будто отвечал на эти вопросы миллион раз и ему это порядком надоело.
— Спокуха, Софи. Тебе ничего не угрожает.
— То есть, ты говорил у меня в голове, и мне это не померещилось? — слабым голосом спросила я.