Его карие глаза пронзительны, а его светло-каштановые волосы уложены слишком опрятно. Он высокий и худой, сложен не так, как Дэмиан. Я хмурюсь, когда понимаю, что сравниваю их.
Его глаза задают вопросы Энни. Я могу видеть это.
— Выкладывай, мальчик.
Тон Энни слегка меняется.
Его взгляд обращается ко мне.
— У тебя есть акцент. Я провёл поиск по твоему имени, и оно чисто как стёклышко. То, что я хочу знать, как кто-то, кто родился в Южной Каролине, закончил тем, что говорит с таким акцентом?
Я снова замираю перед лицом опасности.
— Теперь ты послушаешь меня! — Энни встаёт во все свои пять футов, и я хватаю её за руку.
— Нет, Энни, — прерывает он её, — ты была моей матерью последние двенадцать лет, и я не буду стоять в стороне и смотреть, как тебя используют.
Он тоже выпрямляется, и я встаю, полагая, что мы могли бы также стоять все.
— Я далеко не идиот, так не делай же из меня его.
Затем он снова смотрит на меня.
— Иди внутрь, Карен, — говорит Энни, её голос звучит низко, предупреждающе.
Я говорила, что буду сражаться, чтобы остаться здесь, и я это сделаю. На этот раз, я буду бороться, и я поднимаю подбородок, встречая его сердитый взгляд.
— Вы проверяете всех, кого встречаете, офицер?
Я делаю шаг вперёд и на мгновение чувствую слабость в ногах от страха. Я пережила тот контейнер, значит, могу, чёрт возьми, пережить этого парня. Я свирепо смотрю на него.
— У меня акцент, потому что моя мать из Южной Африки. Мой отец — американец. Я родилась здесь. Проводила время, путешествуя. Хотите увидеть моё удостоверение личности, офицер? — огрызаюсь я. Я создала историю, и теперь он может делать с ней, что хочет. Мне не нужно говорить больше ни слова.
— Нет, — говорит он, и я наблюдаю, как он сглатывает. — Я хочу поговорить наедине с Энни.
Я поспешно ухожу, но остаюсь в коридоре, где могу их слышать.
— Ты пришёл на мою землю, и ты не уважаешь меня.
Набрасывается она на него.
— Она плоть от моей плоти. Ты не можешь приходить сюда и так говорить о ней. Мы положили мою сестру в землю, и Карен — это всё, что у меня сейчас есть. Мы пережили достаточно, чтобы ты поднимал весь этот шум вокруг нас!
— Энни, — вздыхает он. — Я всего лишь забочусь о тебе. Что-то в ней просто неправильно. Ты всегда берёшь потерянных щенков и котят, — я слышу, как Энни резко вдыхает.
— Позволь мне закончить, — говорит он, терпеливо, — ты не подбираешь совершенно незнакомых людей. Ты не знаешь, какого рода багаж она тащит за собой.
— Джейсон Стюард Уильямс! — Энни выдыхает его имя. — Как ты смеешь!
— Энни…
— Не Эннькай мне,— кипятиться она.
— Это мой долг — заботиться о тебе, — шипит он.
Это всё напряжение, что я могу вынести. Я выхожу обратно на улицу.
— Могли бы вы оба просто прекратить это, — говорю я и удивляюсь тому, как спокойно, я звучу. Я указываю на него.
— Ты не знаешь меня. Ты не имеешь права судить меня.
Затем я смотрю на Энни.
— Он просто беспокоится. А теперь давайте все передохнём и выпьем этого ужасного цветочного чая.
Я возвращаюсь в дом, чтобы сделать немного цветочного чая, который любит пить Энни, и кофе для себя. Джейсон может пить ужасный чай с Энни.
Я занята тем, что размещаю всё в четвёртый раз на подносе, когда слышу, как он входит на кухню. Они шептались некоторое время, и я заняла своё время, приготовлением кофе и чая.
— Она действительно заботиться о тебе, — говорит он.
— И я забочусь о ней, — говорю я, поднимая поднос. Ещё даже нет восьми утра, а я уже устала.
— Я не хочу видеть, как ей причиняют боль, — продолжает он. — Поэтому, если есть что-то, что может навредить ей, потому что у неё доброе сердце, я хотел бы знать, чтобы я мог защитить её.
У него действительно ужасный способ предупреждать людей, и я направляюсь в сторону двери. Останавливаюсь, когда он спрашивает:
— Стоит ожидать чего-то?
Я не отвечаю ему, потому что не знаю. Я была в порядке, пока он не начал копать. Я не знаю, потревожил ли он что-то. Может быть, пора бежать.
Но я эгоистка, и я не хочу. Я цепляюсь за Энни и это безопасное убежище обеими руками.
Дэмиан
Две недели. Вот как долго я взываю к каждой чёртовой услуге, причитающейся мне.
Наконец-то мы узнали местонахождение Кары. Я почувствовал облегчение, когда всплыло имя Карен Вестон. По крайней мере, она использует новую личность.
Я ехал без остановок на сон. Одному Богу известно, в порядке ли она.
Мы получили вести от полицейского участка в каком-то городе посреди задницы-долбанного-нигде. Я просто надеюсь, что это маленький городок, потому что, поиск её от дома к дому займёт вечность.