Она дышит с трудом сквозь сопли и слёзы, и я знаю, что должен что-то сделать, чтобы успокоить нас обоих.
Прежде чем я могу придумать что-нибудь, она начинает бить своими крошечными кулачками в мою грудь.
— Я чувствую их всё время, — говорит она скрипучим голосом между криками. — Это никогда не прекратится.
— Расскажи мне, — шепчу я, хрипло.
Это будет преследовать меня вечно, но мне нужно знать, что произошло, чтобы я не вызвал такую паническую атаку когда-либо снова.
— Расскажи мне, что они делали, Кара.
Она трясёт головой, и на минуту я думаю, что она не собирается открываться, но затем слова начинают срываться с её губ. На меня обрушиваются образы после ужасной картинки.
Некоторые слова ударяют сильнее, проникая в мою суть.
— Они толкали меня лицом вниз каждый раз. Я задыхалась от рвоты, но они всё равно не останавливались. Мне казалось, что меня режут снова, и снова, и снова. Было чертовки больно. Я чувствую себя осквернённой… просто разрушенной, не подлежащей восстановлению.
Вся эта боль из-за жадности одного человека. Я собираюсь убить его.
Он точно покойник из-за того, что совершил с женщиной, которую я люблю.
Кара
Кажется, как будто это только что произошло снова, каждая отдельная отвратительная секунда.
Я не могу вспомнить многого из того, что собственно произошло за последние несколько часов. Дэмиан говорит, что я бросилась бежать через деревья и в океан.
Я сижу в ванной, глядя на все царапины на моей груди и руках. Мои ноги болят, но я стискиваю зубы, когда Дэмиан вытаскивает занозу за занозой.
— Что насчёт твоих ног? — шепчу я.
— Не волнуйся об этом сейчас. Давай просто приведём тебя в порядок и в постель.
Когда он продолжает очищать мои ноги, я просто сижу и смотрю на его лицо. Желваки играют на его лице. Он выглядит так, как выглядит в тот момент, когда нашел меня… как убийца.
Он ополаскивает мои ноги и затем хватает полотенце.
— Пойдём, — говорит он грубо.
Такое чувство, как будто меня переехал грузовой поезд. Я осторожно двигаюсь, когда вылезаю, и затем шагаю в полотенце.
Я смотрю на Дэмиана и шепчу:
— О чём ты думаешь?
Мне нужно знать, что он не сердится на меня.
Мне нужно знать, что я не оттолкнула его сумасшедшей сценой, что произошла немногим ранее.
Он сглатывает, а затем его взгляд встречается с моим, впервые с тех пор, как мы пришли домой. Слёзы появляются в моих глазах, горло сжимается. Печаль и гнев в его глазах заставляют его выглядеть уязвлённым, и это так больно — видеть его таким.
— Я собираюсь убить его, — говорит он. — Мы полетим в Южную Африку, и я убью его.
Слова проносятся дрожью по моему телу, холодный озноб несётся вверх по позвоночнику.
Я качаю головой и отступаю от него.
— Н-нет. Я не хочу туда возвращаться.
Я туго оборачиваю полотенце вокруг себя, а затем крепко прижимаю его к своему телу.
— Мы не можем просто забыть сегодняшнюю ночь и пойти вперёд, как если бы ничего не произошло? Мы только начали налаживать свою жизнь.
— Забыть, что случилось? — шепчет он. Разъяренный взгляд ужесточает его черты лица, и он рычит. — Я не могу забыть! Кара, ты… звуки, которые ты издавала! Тебя стошнило на пляже. Чёрт, нет, он умрёт, и он умрёт, чёрт возьми, медленно.
Я проношусь мимо него и направляюсь в спальню. Я хватаю чистую рубашку и брюки и быстро одеваюсь. Дэмиан встаёт в дверном проёме и скрещивает руки на своей обнажённой груди.
— Тебе нужно принять душ, а затем позволить мне взглянуть на твои ноги, — говорю я в спешке, надеясь, что он бросит эту свою безумную идею.
— Кара, — говорит он, звуча снова спокойно. Я начинаю поправлять простыни, когда он подходит прямо ко мне. Он берёт меня за руку и поворачивает так, чтобы я была лицом к нему. Он охватывает моё лицо, его ладони охлаждают мою горячую кожу. Его глаза захватывают в плен мои.
— Мы должны закончить это. Мы либо продолжаем бежать, либо дадим отпор и положим этому конец. Я не могу бежать. Это не для меня. Я должен это сделать.
— Я не такая смелая, как ты, — шепчу я, и затем снова приходят тупые слёзы, заставляя меня выглядеть такой же слабой, как я себя чувствую.
— Я не такая, как ты, Дэмиан. Я трусиха. Я бы предпочла бежать.
Он качает головой и прижимает свой лоб к моему.
— Ты не трусиха, Кара. Ты такая чертовки сильная. Ты так много пережила, и ты продолжаешь возвращаться из всего этого. Ты не слабачка, и вот почему я знаю, что ты сможешь сделать это со мной.