Он внезапно развернул меня, обхватил рукой за талию и прижал к себе. И я, задохнувшись, прижалась ладонями к его широкой мускулистой груди и уставилась на него огромными глазами.
— Какого черта ты творишь?
Я едва не вскрикнула, когда он внезапно развернул нас и наклонил меня вниз. От возбуждающих мурашек, возникших в той части тела, где их не должно быть, мое сердце едва не выпрыгнуло из груди.
— Танцую, — прорычал он, притягивая меня спиной к своей груди и прижимаясь губами к уху. — Именно это люди делают на балу, верно?
— Обычные люди, возможно, но не мы, — прошипела я в ответ.
— Не вижу разницы, — усмехнулся он, раскрутил меня ещё раз, снова прижал к себе и усмехнулся, когда я ахнула и покраснела.
— Ты постоянно делаешь это.
— Что?
— Нарываешься на скандал.
— Это ты любишь скандалы. А если верить таблоидам, то олицетворяешь скандал, — холодно ответила я.
— А они пишут правду? Верить им? Не надо верить всему, что читаешь, принцесса.
Я мгновенно покраснела, вспомнив о нем, лежащем в моей постели в номере отеля на Ибице, и о его огромном стояке. Видимо, иногда всё же стоит верить тому, что пишут в желтой прессе.
— Что ты здесь делаешь? — пробормотала я, пытаясь избавиться от опалившего лицо румянца.
— Ищу невесту. Родственную душу, — ответил он с усмешкой.
Я закатила глаза:
— Да ладно, ты?
— Да.
Он сказал это просто, без намека на сарказм, и я, прикусив губу, окинула его пристальным взглядом.
— Что ты здесь делаешь?
— Честно?
— Я же спросила.
— Я приехал сюда, потому что должен был сделать это. Потому что именно этого от меня ожидали, — тихо ответил он, вращая нас под музыку струнного квартета. — А затем нашел здесь Клэр.
Я покраснела.
— И вот что, принцесса, — прорычал он, внезапно прижав меня к себе, от чего мой пульс подскочил до небес. — Я думал о Клэр последние четыре недели. На самом деле не мог думать ни о чем другом. Ни о ком другом. Она буквально пленила меня, — прорычал он. — Она захватила мой разум.
— Жаль, что её не существует, — отрезала я. — Она не настоящая.
— Позволю себе не согласиться.
Я ахнула, стоило ему обхватить ладонями мою попку — прямо посреди бального зала.
— Я думаю, она очень реальна.
Ахнув, я отшатнулась от него, отбросив от себя его руки.
— Ты рехнулся?
— Возможно? — ухмыльнулся он.
— Ты не смеешь так прикасаться к принцессе!
— О, так ты не Клэр Д'клэр?
Я закатила глаза.
— Полагаю, мне нужно спросить у твоего отца, зачем ты используешь это имя, когда останавливаешься на Ибице.
Я поспешно покачала головой, и он ухмыльнулся, увидев мое побледневшее лицо.
— О, и что же это?
— Ничего.
— Дай угадаю, фальшивое имя означает, что папочка не знает, где ты была?
Я покраснела.
— Непослушная маленькая девочка, — промурлыкал он.
От его урчания между моих бедер разлился сладкий жар, и я поспешно отстранилась.
— Мы натанцевались.
— Но музыка всё ещё играет.
— Ну, я кое-кого жду.
Его глаза вспыхнули.
— Кого? — прорычал он, как будто обидевшись.
— Моего бойфренда.
Он сжал зубы:
— Бойфренда.
Я кивнула, сглотнув и надеясь, что сия маленькая ложь никак не отразилась на моем лице. На самом деле Честер не являлся моим парнем. Мы лишь раз или два поговорили и то в формальной обстановке.
Я даже не знаю, зачем это сказала.
— Кто? — прорычал Магнус.
Я пожевала губу:
— Принц Честер из...
Магнус громко расхохотался.
— Монтане? — усмехнулся он.
— Да, — нахмурилась я.
— Его второе имя — растлитель. — У меня округлились глаза. — Не может быть, чтобы такая девушка как ты встречалась с таким парнем как он.
Я нахмурилась:
— Извини?! — Он только усмехнулся. — И что, черт возьми, это означает?
— Это значит, что Честер долбаный придурок, а ты самая великолепная девушка, какую я когда-либо видел, и если ты встречаешься с этим ублюдком, то весь мир, должно быть, перевернулся с ног на голову, принцесса.
Я покраснела, отводя взгляд.
— Потанцуй со мной.
— Зачем?
— Потому что ты видела меня голым.
Я покраснела и направилась прочь. А затем вздрогнула, когда он притянул меня к себе за руку, прижавшись губами к моему уху.
— Кроме того, — промурлыкал он, разворачивая меня к себе лицом. — Почему от моего прикосновения, от того, как я прижимаю тебя к себе, в твоих глазах полыхает огонь?
От его пристального взгляда опаляющий мое тело жар проник даже туда, куда не следовало.
— Потому что это самые невероятные ощущения в моей жизни.