…Пол наконец передвинул ферзя и, мило улыбнувшись, сообщил Бэт:
— Ну что, крошка? С тебя пять долларов. Та несколько секунд сосредоточенно изучала позицию на доске, словно не желая верить в непоправимое, а затем обреченно вздохнула:
— Вы кредитными карточками принимаете?
— К сожалению, нет, мисс, — еще шире улыбнулся Пол. — Только наличными.
— Грабитель, — Бэт состроила гримаску. — Запиши на мой счет.
— Хорошо. — Он хлопнул в ладоши и сказал:
— Но, черт побери, и в самом деле жарковато.
Мэл подошел к регулятору и посмотрел на индикатор.
— Сто тридцать семь градусов. Похоже, у Джеймса, действительно, не все в порядке с головой. Только полный идиот мог придумать подобную шутку. Если полетит агрегат, я заставлю Джеймса ремонтировать его всю ночь, причем в одиночку.
— Ничего, — отозвалась Бэт. — Сейчас Уэлч вставит ему как следует.
В этот момент снаружи послышался крик. Он был настолько силен, что легко перекрыл завывание ветра. Люди на станции замерли. Каждый из них вдруг испытал какое-то ощущение, очень напоминающее тревогу, смешанную со страхом.
Этот крик не принадлежал человеку. Он вообще не мог быть криком ни одного из живых существ, о которых знали люди. В нем звучало жуткое, нечеловеческое торжество. Очень похожее на рев льва, раздирающего на части только что пойманную добычу, но гораздо сильнее. Нечто странное, напоминающее одновременно скрип, издаваемый огромным механизмом, и плач какой-то диковинной птицы.
Бэт побледнела.
— Что это? — в ее голосе слышался испуг.
— Черт, даже представить себе не могу, что это может быть, — прошептал Пол.
Они говорили шепотом инстинктивно, не отдавая себе отчета в грозящей им опасности, но подсознательно чувствуя ее.
— Может быть, какой-нибудь зверь? — предположила Бэт.
— Дерьмо собачье, — возразил Мэл. — Звери так не кричат. По крайней мере, ни один из тех, которых я знаю.
— А что же тогда?
Крик повторился. Только теперь он звучал глуше и дальше, словно существо, которое его издавало, удалялось фантастически быстро.
— Я не знаю, — ответил Пол и тут же добавил:
— Но я думаю, мы должны пойти посмотреть. Возможно, что-нибудь случилось с Уэлчем или Джеймсом.
— Да, ты прав, — Бэт кивнула.
— Нет. Ты останешься здесь, — быстро сказал Мэл. — Мы сходим вдвоем. Если эта зверюга не убралась, то нам совершенно ни к чему знать, что тебе угрожает опасность. Мы справимся сами.
— О'кей. Я думаю, что он прав, — Пол уже начал натягивать свитер. — Мы сходим вдвоем. Если ты услышишь шум, тогда сразу вызывай помощь.
— Хорошо. — Бэт сосредоточенно о чем-то думала. — Здесь рядом две станции — Браун и Фарадей. Но я боюсь, что из-за бурана им не добраться быстро.
— Свяжись с ними и спроси, не слышал ли кто-нибудь из них что-нибудь подобное. — Мэл уже оделся и теперь торопливо проверял ружье. — Возможно, эта тварь уже заходила к кому-нибудь из них.
— Интересно, слышали ли Джеймс и Бонни? — спросил Пол, осматривая свою винтовку.
— Должны были. — Мэл натянул маску и, перехватив поудобнее ружье, кивнул на дверь. — Ты готов?
— Да, пошли, — согласился второй полярник. — Смотри в оба, Бэтти. Если мы не вернемся через двадцать минут, запрись получше и срочно вызывай помощь, поняла?
— Конечно.
Девушка смотрела, как они, не без труда преодолев напор ветра, вышли из станции в ледяную карусель.
* * *Они вернулись раньше, чем говорили. И принесли на руках нечто настолько ужасное, что Бэт испуганно выдохнула:
— О, Боже…
Тело Уэлча Хиккока. Самым страшным в нем было то, что ни черепа, ни позвоночника у него не осталось. Кто-то вырвал их, располосовав трупу спину.
* * *Вторую странную новость они узнали через десять минут. Ни аргентинская научная станция Браун, ни британская Фарадей не отвечали… Словно на них не было никого живого.
ЧАСТЬ 2 Оклахома, в 12 милях к югу от Фредерика
Глава 1
Он все еще был в прекрасной форме. Вряд ли кто-нибудь дал бы ему больше сорока трех, хотя на деле Датч[4] пересек эту отметку уже десять лет назад. Но его тело все еще оставалось прекрасным телом довольно молодого, пышущего здоровьем человека. Только морщины на лице проявились чуть четче, чем хотелось бы, и немного контрастировали с великолепной мускулистой фигурой. Пожалуй, пока никто, кроме него самого, не мог понять, насколько близко подобралась к нему смерть. Но уж он-то чувствовал это так, как ни чувствовал никто другой, и знал, в чем причина столь странных ощущений.