— Я бы дал тебе кое-что, что помогло бы тебе спать, но не хочу потом пытаться разбудить тебя, если стучась в двери, придёт дерьмо, и нам придётся бежать посреди ночи, — говорит он, бегло осматривая меня, как он всегда делает.
Я останавливаюсь на полпути в кухню и поворачиваюсь к нему.
— И тебе доброе утро, — шепчу я. Можем ли мы, хотя бы начать с приветствия и кофе, прежде чем он напомнит мне, где я и почему?
Две недели. Я здесь уже две недели, но это ощущается, как один день. Я провалилась в рутину уборки и готовки, не то, чтобы тут много убирать, да и готовка заключалась в разогреве замороженной еды. Я вовсе не жалуюсь. Всё лучше, чем чашка лапши.
У меня не было полноценного ночного сна с тех пор, как мы покинули мотель. Я знала, что причина этому то, что Дэмиан теперь спал в своей собственной комнате. Я осознаю, насколько безопасно я себя чувствовала с ним, пока он наблюдал за мной. Я слишком напугана, чтобы спать спокойно по ночам, находясь одна в комнате. Ночи проходят медленно, наполняя меня темнотой до предела. Я веду постоянную борьбу, чтобы воспоминания оставались похороненными в могиле.
Дэмиан терпелив со мной. Он не задаёт много вопросов. Хотя у меня самой их много, но я не осмеливаюсь их задать.
— Доброе утро, Кара.
Он впервые улыбается, и у меня перехватывает дыхание. Улыбка делает его моложе. Дэмиан выглядит почти нормально, когда сидит, улыбаясь мне, до тех пор, пока я не замечаю чёрные чернила, ползущие вверх, из-под его рубашки, и осознание того, кем он является, не вспыхивает во мне. Этот мужчина далёк от нормального.
— Если ты хочешь кофе, тебе лучше поторопиться. Мы уезжаем через десять минут.
Его улыбка исчезает так же быстро, как и появилась, когда я не улыбаюсь ему в ответ.
— Куда?
Мои глаза расширяются. Уезжаем? Покидаем дом? Я не уверена, что готова сделать это.
— За одеждой для тебя, и мне нужно позаботиться кое о чём, — отвечает он неопределённо.
Я делаю глоток кофе, а затем выпаливаю.
— Ты просто однажды проснулся и решил зарабатывать этим на жизнь?
— Тебе нравится задавать вопросы, — утвердительно говорит он. Хищник буравит меня грозным взглядом. Я не уверена, что когда-нибудь привыкну к этому взгляду. Он посылает мурашки по моему телу.
— Не нравится.
Я проглатываю свой страх. Просто я не могу оставаться здесь и не знать ничего о человеке, с которым вынуждена жить.
— Я не задавала вопросы долгое время. Я просто хочу узнать человека, с которым живу. Я не каждый день встречаюсь с… — я затихаю и опускаю глаза, глядя в чашку с кофе.
— Чистильщиком. Я отношусь к чистильщикам. И нет, я не просто проснулся и решил, что хочу такой жизни для себя.
Он сцепляет руки в замок и наклоняется вперёд к столу. Я удивлена, когда он продолжает.
— Кое-кого близкого забрали у меня, когда я был далеко. Когда я вернулся, было уже слишком поздно. Я убил человека, который забрал её, и с тех пор это стало моей работой. Джефф — единственный человек, которому я доверяю. Он — тот старик, который стоял на страже снаружи контейнера, в котором тебя держали.
Контейнер… Старик.
Воспоминания, с которыми я борюсь, держа их глубоко в себе, сотрясают меня как ударные волны. Я опускаю взгляд на пол и сосредотачиваюсь на деревянном полу. Я начинаю считать трещины, чтобы занять свой разум. Но одна мысль все же проскальзывает. Как много знает старик из того, что происходило в контейнере, и рассказал ли он Дэмиану? Мои щёки становятся горячими от стыда.
— Дерьмо случается даже с лучшими из нас, Кара, — внезапно говорит Дэмиан. — Как ты с этим справишься — вот что важно. Ты должна бороться за то, что ты хочешь, в противном случае эта жизнь пережуёт тебя на хрен и сразу же выплюнет. Либо ты боец, либо пустое место, и я уж точно не пустое место. Ты тоже не похожа на пустое место.
Я молчу. Я прокручиваю в уме то, что он сказал: интересно, боец ли я как Дэмиан или просто обычное пустое место?
— Кара, мы уезжаем, — зовёт Дэмиан.
Я прячусь в коридоре, пытаясь собраться мужеством, чтобы выйти самостоятельно, но, конечно, этого не происходит.
— Кара! — рявкает он, и мне приходится переставлять ноги, чтобы сдвинуться с места. Я делаю по шагу за раз, и на полпути вниз по лестнице моя грудь сжимается.
Когда входная дверь становится ближе, я могу слышать лишь свои панические вдохи. Они звучат искаженно и слишком громко. Я оборачиваю руки вокруг талии, когда делаю последний шаг наружу. Я чувствую головокружение и не могу ничего осознать, кроме моего следующего вдоха.
— Ты хорошо справляешься, — говорит он коротко, когда идёт к машине, оставляя меня позади.
Мои ноги живут своей собственной жизнью, сама не замечая, я следую за ним. Когда Хищник садится в машину, я иду быстрее. Дэмиан для меня — олицетворение безопасности. Только когда я оказываюсь в машине, я чувствую какое-то подобие спокойствия, омывающего меня.
Я оглядываюсь назад на дом. Он старый и ветхий. Краска местами облупилась, а двор усеян сухими листьями. Дом подходит нам идеально, он унылый и блеклый.
Дэмиан останавливается возле небольшого торгового центра и протягивает мне телефон. Когда я беру его, рука Демиана не отпускает аппарат, и я поднимаю глаза.
— Это важно. Ты ни с кем не говоришь. Ни с кем не уходишь. Только звонишь на телефонный номер, забитый в нём, если что-то пойдёт не так. Ты поняла? — спрашивает он.
Я киваю. Он позволяет мне идти одной? Мой взгляд перемещается на торговый центр, и я смотрю на входящих и выходящих людей, просто занимающихся своими собственными делами.
Я могу это сделать. Я должна это сделать. Я должна сделать что-то самостоятельно.
Я оглядываюсь на Дэмиана, его губы сжаты в жёсткую линию.
— Мне нужно услышать слово «да» от тебя, Кара, — говорит он, и его глаза темнеют до глубокого древесно-угольного цвета.
Кажется, он беспокоится обо мне. Мысль проносится через меня, вызывая хаос и разжигая вихри, тревожащие эмоций внутри меня. Я была одна так долго. Я забыла, каково это, когда кто-то беспокоится обо мне.
— Да, — с тяжёлым вздохом произношу я.
— Вот деньги. Купи приличные вещи… которые тебе понравятся. Я вернусь ровно через шестьдесят минут, — его глаза удерживают мои. — Один час, Кара.
— Хорошо, — говорю я, чтобы успокоить его и чтобы сказать какой-то части собственной силы воли, что я могу это сделать.
Дэмиан тянется ко мне, и его пальцы скользят по моей ключице. Он сжимает её, и я понимаю, что это его версия объятий. Я просто не знаю, почему он почувствовал потребность прикоснуться ко мне, и я была слишком напугана, чтобы спросить.
— Не смотри никому в глаза и не поднимай голову, — говорит он, и мышцы начинают вздрагивать на его щеке. — Чёрт, мне следовало оставить тебя дома, — выпаливает он.
А затем внезапная мысль поражает меня. Он — тот, кто не готов отпустить меня в общество одну, не беря во внимание мою неготовность. Это огромный шаг для нас обоих.
Дэмиану Вестану тоже знаком страх. Он боится, что его здесь не будет, чтобы сдержать свое обещание мне и защитить меня. От этой мысли я чувствую странное облегчение.
Я впервые улыбаюсь и наклоняюсь к нему. Я медлю, но затем перехожу к действиям. Его борода грубая против моих губ, когда я прижимаюсь быстрым поцелуем к его щеке.
— Иди, Дэмиан. У меня есть твой номер. Если что-то случится, я пойду в самое людное место и позвоню тебе.
Я быстро отодвигаюсь и выхожу, не оглядываясь. Я не знаю, шокирован ли он хоть в половину также, как я прямо сейчас, от того, что я только что сделала.
Когда я медленно захожу в торговый центр, мой взгляд устремляется к каждому человеку в непосредственной близости от меня, оценивая, может ли он представлять возможную угрозу.
Моё сердце продолжает колотиться, и всё вокруг мне кажется чрезмерно ярким и громким.