Я посмотрел на него.
— Все в порядке, — сказал я ему, — Ты можешь оставить нас.
Он секунду колебался, прежде чем покинуть кабинет.
— Он ушел. Вы можете начинать, — сказал я, как только раздался щелчок закрывающейся двери.
С кем бы ни приходилось общаться, я всегда старался примечать самые незначительные детали, даже не зная, пригодится ли это мне. Так вот, когда эта девушка села и положила свои руки на край стола, я отметил ее короткие, аккуратные ногти. На ней не было никаких украшений. В таком прикиде они были бы неуместны. Но я не мог оторвать взгляда от татуировки на ее пальце. За эти годы я видел их предостаточно. Да что там, у моего сына было несколько, да и у его приятелей тоже. Увидеть такой рисунок на ней было неожиданно. Он красовался на ее левой руке, от костяшки вверх по безымянному пальцу. Это был какой-то череп с рогами, но я не мог утверждать, какому животному он принадлежит.
— Я в курсе, что вы снабжаете «Ачурди» наркотой, — начала она, — и я хотела бы, чтобы это прекратилось.
Ее заявление ошеломило меня, и я рассмеялся.
Эта хрупкая молодая девушка с легкостью умещалась на половине стула, на котором сидела, и она возомнила, что может войти в мой кабинет и начать предъявлять требования. Я мог покончить с ней в два счета, стоило мне только поднять руку и направить пистолет ей в грудь. Но не мог отрицать того, что мне было крайне любопытно услышать, что она имела против этой организации, и почему стремилась ударить их по самому больному.
— Я не готов признать, что меня хоть что-то связывает с организацией, названной вами, но если представить, что это так, объясните мне, с чего вдруг я должен разорвать это партнерство. Компании обычно приносят тысячи, а то и сотни тысяч мне как поставщику. Кто компенсирует мне такие убытки?
— Я поведаю вам одну историю, а как закончу, поясню, какое отношение она имеет к вам.
Я снова рассмеялся, не в состоянии принять смелость и решительность молодой девчонки передо мной. Она была не похожа на других девушек ее возраста, за которыми я наблюдал ежедневно в этом цеху, а также в других точках, разбросанных по всему штату.
— У вас есть около десяти секунд, прежде чем я вытащу пистолет из-под стола, прицелюсь вам в грудь и спущу курок.
— Вы можете убить меня, — продолжила она все так же невозмутимо, — но, на случай если со мной что-то случится, у моего друга имеются фотографии, которые доказывают факт незаконной деятельности, которую вы проворачиваете здесь и в других принадлежащих вам фармацевтических цехах. Если я не дам о себе знать в ближайшие полчаса, вся эта информация будет передана в полицию.
Я был не в силах сдерживать свой гнев.
— Вы думаете этим меня напугать? Вы не первая, кто является сюда и диктует мне условия, грозя тем, что имеет на руках компрометирующие доказательства. Я не первый день в деле, юная леди, и у меня все схвачено. Вы не сможете уничтожить меня.
Я видел усмешку в ее глазах и, впервые с тех пор, как она объявилась в моем кабинете, почувствовал, что теряю влияние.
— Я полагаю, что ваш сын не будет в восторге, если полиция Венесуэлы возникнет у него на пороге, особенно если они настоят на том, чтобы осмотреть подвал. Тюрьма — не то место, которое легко скрыть.
— Что за херня... — я заставил себя замолчать. Слишком эмоционально реагировал. Я не был уверен, как много известно этой девушке, но любая моя реакция и необдуманный ответ могли открыть ей больше информации.
— Да, у меня есть сын, — вкрадчиво ответил я, — но он не имеет никакого отношения к сделкам, которые у меня заключены с моими партнерами. То, где он находится, и то, чем занимается, не имеет ничего общего с тем, о чем вы говорите.
— Я в курсе, что он не снабжает наркотой «Ачурди», — ответила она. Ехидство в ее глазах исчезло. В этом не было необходимости. Ей не нужно было ничего доказывать и блефовать. То, что она уже озвучила, доказывало мне, что у нее припасено еще немало козырей в кармане. — Но, как ни крути, он связан с ними, знает он об этом или нет, согласитесь?
Мне было необходимо сменить тактику. Она не показывала этого, но у каждого есть слабое место. Мне просто нужно было нащупать ее.
— Они причинили вам боль? — По-прежнему никакой реакции. — Так вот зачем вы здесь? Хотите возмездия? — Я склонился над столом, чтобы стать ближе к ней. Не слишком близко, чтобы посягнуть на ее личное пространство, но достаточно, чтобы показать свое участие и желание помочь ей. — Если они что-то сделали вам, то я могу разобраться с этим...
— Ваша психотерапевтическая брехня мне не интересна. Я здесь не для того, чтобы говорить о себе. Я здесь для того, чтобы сообщить, чего хочу получить от вас.