Я сел на кровати, желая, чтобы мой член успокоился.
— Лейла, ты прекрасно знаешь, как сильно хочу тебя. Я никогда не скрывал это. Так что могу пообещать тебе, как только моя задница прибудет в Майами, я буду у тебя. И когда я узнаю дату прилета, ты тоже сразу будешь в курсе.
— Ну, вот так-то лучше.
Мой член по-прежнему стоял колом.
— А теперь, что ты там говорила о том, чтобы помочь мне снять напряжение?
Дверь моей комнаты резко отворилась, и Шэнк сразу опустил глаза. Пот падал с его лба, а Демон восседал у него на плече, хлеща хвостом прямо ему по уху.
— Засранец, слава Богу, ты тут!
Я зажал рукой динамик, чтобы не дать Лейле услышать его. Но я осознавал, что уже слишком поздно. Он был слишком громким, и его голос определенно достиг цели.
Черт, он приперся так не вовремя.
— Я разговариваю по телефону, — одними губами проговорил я.
Затем я убрал руку с динамика.
— Лейла, я обязательно тебе перезвоню.
Я закончил разговор раньше, чем она смогла что-то ответить, и бросил мобильный на кровать.
— Господи, ты можешь не врываться в следующий раз, когда я разговариваю по телефону!
Шэнк прекрасно знал, что на самом деле, мне плевать на то, что он меня прервал. Я просто не хотел, чтобы Лейла или еще кто-то, несвязанный с тюрьмой, знали, с кем я бываю, и как звучат их голоса. Такие мелочи могли вынудить ее задавать лишние вопросы, а я всячески хотел избежать этого дерьма.
— Я как-то не подумал об этом, дружище.
Я понимающе кивнул и удобнее сел на кровати.
— Я рад, что Игрушка выздоровел. Просто Диего сказал, что все было очень плохо.
— Ты знаешь, как бывает ужасно, когда слишком много наркоты и слишком много водки.
Мы многое повидали с Шэнком за эти годы, и работа на наркопроизводстве показала нам, как выглядит передозировка.
Шэнк прекрасно знал, что нельзя позволять Игрушке смешивать наркоту со спиртным. Он мог даже не говорить, как его это беспокоит. Все было видно по его лицу. Я также был уверен, что он не позволит больше случиться такому в тюрьме.
— Ты здорово придумал с трубкой и водой, — сказал я. — Видимо, не первый раз проворачиваешь этот трюк, не так ли?
— На самом деле каждый из нас делал это в прошлом, и не один раз.
Шэнк вошел в мою комнату и встал у окна, слегка подтянув спортивные штаны. Он потянулся к веревке на них и затянул покрепче, Демон все это время сидел на его плече и умудрялся удерживать равновесие. У этих двоих была какая-то необъяснимая связь.
— Диего там все разрулил?
— Да. Я только что дал им пожрать. Все кажется спокойным... по крайней мере, пока...
— Третья камера пошла на шестой день. Этот ублюдок потерял половину языка сегодня утром, но так и не раскололся, — сказал Шэнк, посмотрев на меня.
— Может, стоит попробовать что-то другое? Вы использовали цепную пилу на нем? — спросил я, сдвинувшись на край кровати и скрестив ноги на полу.
— Даже лом использовали. Этот мудак очень удачно выносит боль. Мне нужно наполнить его камеру, так он быстрее сломается.
— Попробуй для начала утюжок для волос.
— Черт, как же я об этом забыл!
— Он есть в моей пыточной. Если тебе понравится, то мы отправим Игрушку завтра в город и купим тебе новый.
Я наблюдал за тем, как он уходит, зная, что он рисует в голове картины того действа, которое сейчас развернется в его пыточной, и очень вдохновлен этим.
— Пошел играть? — спросил я.
Он посмотрел на меня, практически подпрыгивая на месте, до такой степени он был возбужден.
— Ты можешь пока отдохнуть здесь. А я спущусь вниз и позабочусь обо всем.
Я встал и подошел к двери.
— Мне нужно узнать свое расписание, потому что меня ждет свидание в Майами.
Он пошел со мной в коридор, улыбаясь как клоун.
— Тяжело тебе приходится с ней.
— С ними, — смеясь, сказал я, — они не бывают одна без другой.
— Сразу две киски? Ты серьезно? — Он схватился за свои яйца. — Мне с трудом удается даже думать об этом.
— Хватит фантазировать. Там будут свои правила и прочие долбанные ограничения. И я пока не знаю, что из этого получится, — ответил я и ввел свой код для входа в тюремную зону.
— Ну, чувак, как не крути, но это все равно две киски, два ротика и две отменные задницы.
— И всего один член.
Он остановился на первой ступеньке.
— А знаешь, я что-то передумал, иди разберись с этим дерьмом. А я позже тебя сменю.
— Второй заход?
— Ты сам все знаешь.
Когда он вошел обратно в дом, я окликнул его.
— Ты можешь сделать мне одолжение?