— Зачем ты это делаешь? — я сорвался на крик, но мне было плевать.
— Я пытаюсь доказать тебе то, что не все твои воспоминания плохие.
Не все они были плохими, и в этом он был прав. Но некоторые из них были настолько мрачными, что заставляли меня держаться подальше от этого места долгое время. Я не хотел заново переживать все это дерьмо каждый раз, когда возвращаюсь туда. Так что буду избегать этого столько, сколько мне будет нужно.
— Например, тот день, когда ты появился на пороге моего дома с вещами в мусорных пакетах, — продолжил он. — Ты помнишь то утро?
— Бонд, — прорычал я, вцепившись в подлокотники, чтобы усидеть на месте и не заткнуть ему рот насильно. — Я же сказал, что не хочу говорить об этом.
Он вздохнул.
— Понимаю тебя. Но в какой-то момент это становится просто необходимо. Нельзя постоянно перевязывать свои раны. Иногда их нужно разбинтовывать, чтобы проветривать, и довольно часто. Потому что знаешь, к чему это может привести?
Я встаю с места и выхожу в проход.
— Да, я знаю. Это может сделать тебя охранником в тюрьме, где вы мучаете людей до смерти. Но не кажется ли тебе, что уже слишком поздно? Я уже мучаю и уже, блядь, убиваю! Похоже, что в мою рану уже не просто попала инфекция, а она уже преобразовалась в ебаную гангрену.
— Я понимаю, что это может произойти не сразу, но надеюсь, что однажды ты задумаешься о возвращении домой.
Дом. Дом. Дом.
Я больше не могу слышать это слово.
— Просто между нашими встречами проходит слишком много времени, — добавил он, — а меня это не устраивает. Я скучаю по тем временам, когда видел тебя и Шэнка каждый день.
Он использовал все ходы, чтобы добиться своего.
Не чурался ни одного чертова приема.
— Ты всегда знаешь, где я, Бонд. Ничто не мешает тебе видится со мной.
Он полез в передний карман своей рубашки, чтобы достать мобильник.
— Ты в чем-нибудь нуждаешься? Прошло уже много времени, так что я полагаю, что берешь это где-то в другом месте. Но я могу доставить тебе все, что необходимо.
Мои пальцы вцепились в верх кожаного сидения, так что подушка сдвинулась от такого натиска. Речь шла о лекарствах. Ни о каком-то там обезболивающем, а о «Валиуме» и других мощных снотворных. Я сидел на них годами. Когда дурь и алкоголь не помогали, то только они давали мне возможность отключиться на несколько часов. Но потом в моей жизни появились крики, и теперь у меня не было потребности в наркотиках.
Мне потребовалось немало времени, чтобы открыть для себя эти звуки.
И Бонд напомнил мне об этом. О тьме, которая держала меня и не хотела отпускать. О тех годах, когда я пребывал в таком отчаянии, что приходилось самому выть от безысходности.
Именно в те времена Шэнку приходилось засовывать мне трубку в горло и промывать желудок.
Бонд знал, что этот разговор сделает со мной.
Он обнажал все мои раны.
И, сейчас, он добивался того, чтобы я вернулся домой.
Дом.
Было только одно место, которое являлось таковым.
— Нет, — ответил я. — Мне не нужны колеса. У меня есть все, что нужно.
Я проследовал мимо его кресла, но когда он снова окликнул меня по имени, я обернулся.
— Что еще?
— Не переусердствуй там. Я воспользуюсь ей следующим.
Я не ответил. Я просто устремился вперед, двигаясь к хвостовой части самолета.
— Я могу быть вам полезна? — произнесла цыпочка, когда я подошел к ней.
— Черт возьми, да.
Она улыбнулась.
Она знала правила игры.
Она протянула руку и провела ей в области моей ширинки, вверх и вниз по члену.
— Я могу все исправить. Не волнуйся, милый.
Он не был твердым, и на то были причины.
Но меня это не особо волновало.
Я схватил ее за руку и потащил в спальню. Она была достаточно просторной, чтобы вместить двуспальную кровать, раскладное кресло у стены и пространство для нас двоих.
Она запустила руки себе под юбку и начала извиваться, собираясь снять с себя трусики.
Я обхватил ее лицо своими ладонями.
— Оставь их на себе.
— Все что захочешь, детка, — прошептала она, широко улыбаясь.
Конечно, что угодно.
Я тут же свел ее руки за спиной и швырнул лицом на кровать. Схватив одну из подушек, я заткнул ей рот и прижался губами к ее уху.
— Я хочу, чтобы ты кричала.
Никто за пределами этой комнаты не должен был слышать звуки, которая она будет издавать, даже если они не связаны с тем, что я кручу ее на своем члене. Толстый слой перьев в подушке поможет заглушить крики в дополнение к закрытой двери и гулу двигателя.