— Будь осторожен, мой сладкий, — прошептала она мне на ухо, — веди себя хорошо и постарайся не вляпываться в неприятности. Я очень горжусь тобой. Я всегда это делала, и буду продолжать делать.
— Я в курсе, мам. Тебе не обязательно говорить об этом. Я здесь всего лишь на одну ночь.
— Да, ты прав. Но я хочу, чтобы ты знал, насколько я люблю тебя. Всегда помни об этом, хорошо?
— Конечно.
Она вернула меня на землю и поспешила к своему автомобилю. Как только она забралась внутрь и захлопнула дверь, я схватил свои мешки и занес их в дом.
— У тебя довольно много всего, не так ли, пацан? — спросил Бонд мне вслед.
Когда я посмотрел на него, он продолжал стоять на ступеньке лицом к подъездной дорожке, сложив руки на груди.
— Мама сказала, что они мне понадобятся. Хотя, я не знаю зачем.
— Я уверен, что у нее были на это причины. Хотя, я не стану утверждать, что хорошо знаю женщин и могу объяснить все их поступки.
Я поволок мешки по длинной лестнице, ведущей в комнату Шэнка. Поднявшись, я обернулся и снова посмотрел на Бонда. Через большое окно над входной дверью я увидел, как моя мама не спеша выезжает с дорожки на проезжую часть.
— Я что-то оставил там? — окликнул я его, не понимая, почему он все еще не спешит в дом.
На улице было довольно прохладно, и он впускал через открытую дверь потоки холодного воздуха.
— Нет, пацан. Я просто немного подышу свежим воздухом.
***
Где бы, черт побери, сейчас не находилась моя мать, я искренне надеялся, что она с трудом жует свою еду и что ей приходится записывать все, что она хочет сказать, потому что какой-то ублюдок вырвал ей язык. Это сука знала, что она не вернется за мной. И если она появится в моей тюрьме, и ее язык будет при ней, я вырву его. Мне не нужна будет пила для этого, я сделаю это своими гребаными пальцами.
Сучки, которые оказывались здесь, удивлялись, почему на меня не действуют их слезы.
Потому что слезы — это просто соленая вода.
И они ни хрена не значат.
Мой мобильник завибрировала в кармане. На дисплее высвечивалось имя Лейлы, когда я извлек телефон.
Я принял вызов и поднес трубку к уху.
— Уже соскучилась по моему члену?
— М-м-м, ты даже не представляешь насколько. Моя киска чувствует себя такой опустошенной без тебя.
Я откинулся на спинку стула и закинул ноги на стол.
— Что на тебе надето сейчас?
Она рассмеялась.
— На этот раз ты точно один? В прошлый раз мы уже начинали что-то подобное, но нас прервали.
Я бросил взгляд на мониторы, на которых видел двенадцать заключенных.
— Я один.
— Валяешься в постели?
— Я трогаю свой член. Разве не этого ты добиваешься?
— Это круто, но я хочу, чтобы он был внутри меня.
Я опустил руку на молнию и направил член вниз, чтобы он перестал тереться об ткань джинсов.
— Дай мне пару недель, и я буду там.
— Ты не хочешь кончить пораньше?
— Лейла, я без проблем кончу прямо сейчас, если ты расскажешь мне, как ласкаешь себя.
Она снова засмеялась.
— Как ты смотришь на то, если мы навестим тебя?
Мой член моментально обмяк.
Вот почему я не имел ничего серьезного с бабами. Вот почему я давал им только свой член и больше ничего.
Я не любил ненужных вопросов, а Лейла начала задавать их слишком много.
Может она и была обладательницей самой офигенной киски, в которой я когда-либо был, но она должна была оставаться в Майами и давать мне трахать себя, когда я этого хочу, в противном случае я должен был положить этому конец прямо сейчас.
Я убрал ноги со стола.
— Тебе придется дождаться моего возвращения, дорогая.
— Ты уверен, что мы не можем что-нибудь придумать? — она замолчала, и я услышал звуковой сигнал. — Проверь свои сообщения.
Это была фотография, на которой стриптизерша трахала Лейлу в задницу. Когда я присмотрелся внимательнее, понял, что это был тот самый синий фаллоимитатор, который я использовал на цыпочках, когда был с ними. Он был во всех их дырочках, и сейчас он был в единственной, куда не проник мой член. Но там был мой палец, и я знал, насколько она тугая, какой горячей она была на моей коже, как сжималась, когда Лейла достигла оргазма.
Я завидовал фаллоимитатору, так как это было что-то неизведанным для меня.