Я стал ощупывать стену и, подняв руки над головой, вдруг, действительно, обнаружил такой же шершавый потолок. Что за черт! И тут меня осенило! Ну конечно, черт побери! Конечно, я, вслепую плывя, поднырнул под причал. Причал не сплошной стеной лежал на дне, а держался на сваях. Конечно!.. Теперь поднырнуть обатно и... А там, как доведется.
Набрал воздуха побольше и ногами вниз ушел на дно. Стена не кончалась, действительно, уходила на дно. Я подавил мгновенную панику. Не хватало ещё приступа клаустрофобии. Вынырнув, вновь отдышался и, перпендикулярно оттолкнувшись ногами от стены, поплыл в другую сторону. И невольно обрадовался, с хрустом приложившись черепом о бетон. А когда повторил нырок, буквально в метре уже ощутил пустоту.
Подныривать не стал. Вновь поднялся на поверхность и, благо осторожность была здесь не нужна, сколь мог быстро поплыл вдоль причала... внутри причала... "Ну конечно! - со злобной ненавистью подумал я, доберусь я до вас!" Осознал вдруг, что вернулась надежда и с ней жажда мщения. А когда и это понял, вдруг охватила такая страшная ярость, что чуть не захлебнулся. Ничего!..
Когда по расчетам отплыл достаточно далеко от места казни, повторил, уже не страшный, нырок и благополучно нашел себя в ином мире. И так же, как в миг, когда с меня сдернули шапочку, нет, даже чище, ярче, - ослепила и поразила меня ночь. В стене тут же обнаружились квадратные ниши, сантиметров по тридцать, где внутри были вмонтированы толстые железные тумбы, вроде маленьких кнехтов. Может тоже для причаливания судов, непонятно. Но очень удобно; ниши шли до самого верха и, пользуясь ими как ступенямя, я благополучно вылез.
Метров в двадцати большая квадратная бетонная будка скрывала за собой грузовичок, высовывался только край брезентового фургона. Было темно, но все же я разглядел два горящих светлячка у кромки бетона и понял, что мои палачи все ещё стоят и курят. Немного погодя разглядел оба силуэта. Где-то в машине был ещё третий.
Я бесшумно вылез и метнулся к стенке закрытых сейчас складов. Прижимаясь к ним, добежал до кирпичного куба будки, за которой стояла машина. "Может здесь трансформатор?" - подумал мимоходом. Будка была метров пять на пять. Хорошо прятаться. Двое у воды продолжали приятельский разговор. Потом взлетел светлячок окурка, с шипением упал в воду и другой.
- Ну скоро вы там? - крикнул водитель. - Не выплывет, уже ясно.
Я злобно ухмыльнулся. С одежды стекала вода, но уже беззвучно. Киллеры меня обыскали, сейчас со мной пистолета, конечно, не было, даже складного ножа, который я всегда брал с собой не обнаружил.
- Ладно, пошли, - сказал тот, что ударом ноги сбросил меня в воду. Утоп сдешний супермен. Оно всегда так бывает - дутая фигура, а все привыкают бояться.
- Ты думаешь? - спросил молодой. - А мне говорили, что он крутой был.
- Был, да сплыл. Был бы крутой, так глупо не подставился.
Я, слушая их неторопливый разговор, скрипнул зубами от злости. На этот раз злился на себя, соглашаясь с кавказцем. Действительно, подставился, как лох.
- Хватит болтать, поехали! - вновь крикнул водитель.
- Идем, Сыч, идем, - ответил ему старший. И уже блондину добавил:
- Я с Сычом в кабине, а ты в кузов лезь.
- Давай, мне все равно, - соглавился молодой и, откинув ткань, прикрывающую кузов, приготовился лезть через борт.
"Газель" была с металлическими бортами, а сверху на каркасе была накинута капроновая ткань, превращавшая кузов в фургон.
- Иду, иду, Сыч, - говорил старший, направляясь к кабине. Водитель захлопнул дверцу со своей стороны и выбросли в окно окурок. Молодой взялся за борт и поднял ногу, собираясь закинуть её в кузов В этот момент я бесшумно бросился к нему, схватил за голову обеими руками и, нагнув парня, ударил лбом о борт. Правая моя ладонь продолжала зажимать парню рот, левой только-только можно было обхватить затылок; очень мешали сковывавшие руки наручники.
После удара парень обмяк и зубы его, уже успевшие вцепиться в мой палец, разжались.
- Икрам! Ты чем там машину таранишь? - крикнул с подножки кавказец. Я тут же с такой силой рванул голову белобрысого парня, оказавшегося тоже кавказского происхождения, что развернул её почти на сто восемьдесят градусов В ушах стоял громкий хруст, казалось, те двое в кабине тоже слышали. Придерживая сразу вдвое потяжелевшее тело на весу, быстро забрался в кузов. С момента последнего вопроса кавказа прошло секунд пять. Я, воскрешая навсегда умолкший голос высящего за бортом белобрысого парня, крикул:
- Давай! Я влез.
Вроде сошло. Машина заурчала и стронулась. Я не отпускал мертвеца, чтобы водитель, случайо взглянув в зеркало заднего вида, не обратил внимание на возникшее сзади тело. Хоть и темно, но множество далеких и слабых огней со всех сторон, давали возможность просматривать поверхность причала. Перед поворотом на третий причал, отпустил надоевшего уже страдальца, тут же исчезнувшего из поля зрения и жизни навсегда.
Пока ехали, я шарил в кузове, искал какой-нибудь инструмент, которым можно было освободить руки. Хотя бы перекусить цепочку. Ничего не обнаруживалось. И пистолета не было, жаль. Впрочем, я надеялся на рукопашный бой. При непосредственном контакте лучшее оружие - собственные конечности. Жаль, руки скованы!..
Машина между тем вышла из порта и продолжила путь уже по городу. Скорее всего, конечным пунктом должна быть база этих залетных артистов. То бишь, гастролеров. Продолжая рыться в каком-то тряпье в поисках инструментов, я подумал, что все складывается не так уж плохо. Если это те же самые люди, что убили Самсоновых и похители Аркадия, то можно убить двух зайцев одним выстрелом: и ганстеров прихлопнуть и найти Куницына младшего.
Выехали в пригород, и в слегка отвернувшемся сзади крае полога, замелькали одноэтажные частные дома, изгороди, свет в окошках. И вновь, как часто в минуты опасности, страшно захотелось курить. Так бы и завыл от того, что нельзя сейчас же... разорвать кого-нибудь пусть и голыми руками!.. Мне почудился запах сигаретного дыма; возможно откуда-то занесло ветром, а скорее всего, эти двое курили в кабине и через щели выдуло сквозняком. На всякий случай, бросив бесполезные поиски, стал, позвякивая цепочкой браслетов, рыться у себя в карманах. Нет, пусто, все обчистили. От мокрой одежды тело мое била крупная дрожь. Или это давно не тренированные нервы сейчас способствовали выбросу адреналина?