Она сидела в своей комнате, работала на своем ноутбуке, пытаясь нейтрализовать катастрофические последствия своего кода, когда Джексон оставил для нее сообщение.
Она все еще могла слышать панику в его голосе, когда он торопливо прошептал слова. Она все еще чувствовала, как шепот слов заставлял ее кожу склеиваться. Она все еще могла вспомнить сообщение, слово в слово, потому что прослушала его десять раз. Нет, не из-за какой-то потерянной любви, а потому, что она обсуждала свой план действий.
Она была идиоткой.
Его неистовый голос запечатлелся в ее мозгу.
Морана! Морана, пожалуйста, послушай меня. Мне нужна твоя помощь. Это между жизнью и смертью. Коды.. коды.. Мне очень жаль. Пожалуйста, давай встретимся в Хантингтоне 8-м. Там расположена строительная площадка. 18:00. Я буду прятаться в здании и ждать тебя. Обещаю, я все объясню, просто приди одна. Пожалуйста. Клянусь, они убьют меня. Коды...
Сообщение прервалось.
Морана просидела час, глядя в свой телефон, обсуждая возможные варианты. Возможности были очень просты.
Возможность номер один — это ловушка.
Возможность номер два — это не ловушка.
Все просто, но совершенно сбивает с толку. Она знала, что Джексон был змеей высшего порядка. Есть вероятность, что ему заплатили за сообщение, так же как ему заплатили за то, чтобы он шпионил за ней. Он неделями симулировал свою привязанность по отношению к ней. Что такое паническое голосовое сообщение за считанные секунды в свете этого? Однажды он обманул ее. Но не пытается ли он снова ее обмануть? Неужели это ловушка?
Но это ее преимущество. Кто бы мог устроить ей ловушку? Наряд? На прошлой неделе она находилась в их логове. Вошла в логово льва, встретилась лицом к лицу с пресловутым Хищником и ушла невредимой. Она знала, что они не хотели начинать войну с мафией, иначе Тристан Кейн разоблачил бы ее маленький трюк той ночью. Но он этого не сделал. Он отпустил ее. Для
них не имело смысла ставить ей ловушку.
Но кто бы проявил желание, чтобы Джексон подделал ей безумное голосовое сообщение, если не Наряд? Была ли это ловушка? Она перестраховывалась? Он действительно испугался или притворялся?
Морана, к сожалению, не смогла не рисковать. Потому что, если он был напуган и действительно знал что-то о кодах, то ей пришлось бы с ним встретиться. Она должна позволить ему и поговорить. Должна вернуть коды, правдами и неправдами.
Не то чтобы последний раз, когда она воспользовалась подобным подходом, это так хорошо сработало.
Ее все еще ошеломило то, что она оказалась во власти Тристана Кейна. Тристана Кейна. Мужчины, известный своей жестокостью. Он прижал ее к стене, приставив ножи к горлу. И отпустил ее. Фактически, он направил ее к двери, ведущей к свободе, к неоткрытому побегу от зверя из дома Марони, прямо посреди вечеринки.
Она вспомнила недоверие, которое испытала, возвращаясь автостопом в отель. Неверие в собственное чутье. Неверие в ее неудачную попытку. Неверие в то, как близко она подошла. Неверие в Тристана Кейна.
Встреча, хотя и мимолетная, но пульсировала чем-то, что оставило с ней Тенебру. Прошла неделя с момента ее возвращения домой, неделя с тех пор, как она проникла на территорию Марони, неделя с тех пор, как ей не удалось заполучить флешку. Неделя скрытия правды от отца. Если бы он узнал, когда он узнает, придётся заплатить адом...
Отбросив отвлекающие мысли, Морана расправила плечи, ощущая успокаивающую прохладу металла на поясе, за который она заправила свою маленькую беретту и скрыла ее простым желтым топом. Кроме ключей от своего красного кабриолета «Мустанг», она ничего не несла, руки оставались свободными, а телефон лежал в кармане свободных черных джинс.
По прошествии прошлой недели она перекрасила свои ранее светлые волосы в каштановый цвет, пытаясь избавиться от мрачных пережитков встречи. Она часто так делала — меняла цвет волос. В ее жизни было так много всего, что она, казалось, не могла контролировать, и ей нравилось бросать вызов, когда дело касалось ее внешности. Ее новые темные локоны были собраны в высокий хвост, а очки сидели на носу. Она даже надела балетки на случай, если ей понадобится бежать.
Сказав отцу, что она собирается в город за покупками, она уехала раньше, чем головорезы отца смогли ее догнать. В прошлом она делала это достаточно раз, чтобы получить от него только предостерегающие взгляды.
С ее отцом речь шла не столько о ее безопасности, сколько о его контроле. Его контроль над своими людьми, над ее передвижениями, над козырем врага. Они оба давно перестали притворяться, будто не знали правды. Она уже давно прекратила чувствовать разочарование. Это оставило ее где-то между бесстрашием и безрассудством.
Выйдя на строительную площадку, за воротами из кованого железа, окружавшие единственное недостроенное здание с заброшенной улицы, Морана огляделась, осматривая территорию. Солнце было низко в небе, готовое в любой момент скрыться за горизонт, предоставляя ровно столько света, чтобы здание отбрасывало длинные жуткие тени на землю, а небо медленно полировалось от пурпурного до холодного серого, пока луна ждала своего выхода.
Морана чувствовала, как ветер охлаждает ее кожу, легкая дрожь пробегает по ее голым рукам от холода, а мурашки движутся по коже, словно маленькие солдатики готовятся к бою. Но по-настоящему ее пугало нечто другое.
Орлы. Их десятки. Они кружили вокруг здания снова и снова, перекликались, какофония их голосов терялась в взмахе крыльев против ветра.
Сгущались сумерки, и они продолжали кружить над высоким зданием, рассказывая Моране одну вещь о строении. Это необычная строительная площадка. Где-то в помещении лежал труп — она посмотрела на птиц, на их
количество — не один труп.
Она не должна быть здесь.
Сдерживая внезапный приступ нервов, Морана посмотрела на часы.
Шесть часов вечера. Нужное время.
Где, черт возьми Джексон?
Внезапное жужжание телефона в кармане поразило ее. Выдохнув, успокаивая колотящееся сердце, она быстро достала его и посмотрела на экран. Джексон. Поднеся его к уху, она ответила на звонок.
— Морана?
Она услышала, как знакомый голос Джексона прошептал в телефон, и она нахмурилась. Почему он шептал?
— Где ты? — тихо спросила она, оглядываясь в поисках чего-нибудь необычного.
Ничего необычного, кроме чертовых орлов.
— Ты пришла одна? — спросил Джексон.
Морана нахмурилась, ее чувства насторожились.
— Да. А теперь ты скажешь мне, что происходит?
Она увидела, как из-за двери здания выглянула голова Джексона. Он махнул ей вперед.
— Скорее заходи внутрь, — услышала она по телефону.
Взгляд Мораны скользнул по недостроенному зданию, поднимающемуся высоко в небо, как полуразрушенное чудовище, окруженное птицами смерти. Она бы посмеялась над банальной очевидностью обстановки, если бы смотрела подобным фильм. Последнее, что ей хотелось сейчас сделать, — это смеяться. Это действительно жуткое дерьмо. И что-то совершенно шло не по плану.