— Проводник, извини, не знаю твоего имени, ты, как я понимаю, хотел денег на халяву срубить, а это не получилось. Теперь струсил, и начинаешь нас пугать. Так вот специально для тебя повторяю, назад нам дороги нет. Если тот, кто нам нужен, к твоей воронке пойдет, то и мы и туда отправимся вслед за ним, как бы это ни было опасно. А насчет того, что на нас напали кабаны, потому что кто-то нас невзлюбил, то мне лично на это плевать! Мы свиней убили, и других убьем. Стрелять умеем. Вот так то!
— Вы не понимаете, здешняя тайга такого не прощает, — голос проводника стал совсем унылым. — Она всех убьет. Отомстит за каждого невинного поросенка.
— Заткнись, проводник! Давай спать, завтра будет трудный день, если судить по тому, что ты рассказал, и я хочу все твои страхи встретить со свежей головой.
Тихон вел небольшой отряд осмотрительно, двигаясь в стороне от следа тех, за кем шли. На недоуменный взгляд Круглова неохотно пояснил:
— В тайге не ходят друг за другом.
— Это еще почему? Глупо же!
— Тот, кто в это не верил, давно на небесах. Ни один охотник по чужому следу не пойдет, обязательно проложит свой путь.
— Но почему? Если один человек раз прошел, то значит здесь безопасно!
— В этом все и дело. Расслабишься и, считай, хана! Имеется этому простая причина, в нашей тайге все постоянно меняется, безопасные места становятся опасными, а опасные становятся проходимыми. Умные ходят своим путем, дураки идут по следу. Сейчас мы делаем неправильно, если бы не ваше указание, давно бы ушел в сторону.
— Но почему?
— Да потому! — Тихон остановился и стал настороженно всматриваться вперед, подав команде знак остановиться. — Смотри, командир, видишь впереди луг, а за ним свет?
— И что? — Круглов всмотрелся в указанном ему направлении. Действительно, там что-то светилось, в неясном сумраке ему показалось какое-то движение. — Непонятное что-то.
— За лугом деревня, а в ней обосновались те, кто кабанов пострелял.
— Хорошо, можем к ним подойти, поговорить, может и действительно объединимся.
— Сейчас объясню так, командир, чтобы даже ты понял.
— Не зарывайся, охотник, — покачал головой Горбач, тоже всматривающийся в направлении деревни. — Не стоит обижать генерала — опасно. Если он прикажет, я тебя на мелкие кусочки порежу.
— Генерал, он там за периметром, а здесь новичок, как и ты. И не надо пугать, ваша жизнь теперь от меня зависит. И объяснять элементарные вещи приходится как маленьким детям. А вы бы меня внимательнее слушали, глядишь, и проживете чуть дольше.
— Говори, охотник. Не зли!
— Хорошо, — Тихон вздохнул. — Мы с вами в одной лодке, если один что-то сделает не так, то все остальные погибнут.
— Конкретнее!
— Прошел человек по тайге, а по его следу обязательно зверь да пойдет, вот почему нельзя идти тем же путем, обязательно наткнешься на тварь какую-нибудь, что за первым идет.
— Ты это пытаешься мне объяснить о том зверье, что у деревни крутится? А светится что?
— Это огонь, то ли фонарик, то ли лампу они зажгли. А зверь действительно у деревни собирается. И те люди, что прошли перед нами, этой ночью спать не будут. Зря они убили кабанов, тайга им этого не простит.
— Подожди, — нахмурился Горбач. — Так получается и по нашим следам тоже кто-то идет?
— Вот теперь и ты начал понимать, командир, — довольно хмыкнул Тихон. — В тайге за тобой всегда кто-то идет.
— Значит, назад нельзя. Вперед к деревне идти не стоит, раз там зверь собираются, хоть я в это и не верю, а сумерки опускаются. Куда направляемся?
— Есть тут место недалеко. У речки стоял когда-то небольшой заводик, точнее — лесопилка, в ней переночуем, только шагать придется быстро, иначе до темноты не успеем.
— А купаться в речке можно? — поинтересовался Качок. — А то вспотели все.
— Сынок, купаться возле распадка нельзя. В речках такие рыбки водятся, что им крокодилы и пираньи не ровня.
— Ясно, — кивнул Горбач. — Чего мы ждем?
— Жду, пока поймете, что с тайгой шутить не стоит, не любит она это.
— Поняли уже, кончай болтать, старик. Веди к своему заводику!
— А я не старик, — вздохнул Тихон. — У меня волос седой не от старости, а от страха. Если не успокоитесь, сами такими же станете.
— Мы не успокоимся, — усмехнулся Круглов. — Перед тобой не мальчишки, а боевые офицеры, прошедшие войну, напугать нас чем-то сложно.
— Спорить не стану. Сами скоро все поймете. Здесь идет своя война, которая страшнее вашей будет. Пошли.
Тихо быстро зашагал по лугу в сторону большого холма, покрытого зеленой густой травой и низким кустарником. Порыв ветра бросил в лицо запах чего-то гниющего.
— А по дороге не быстрее будет? — поинтересовался Горбач, заметив проселочную дорогу, которая вела в том же направлении. — Глупо ходить по буеракам.
— По человеческим путям у нас в тайге ходят только самоубийцы.
— Ну и ну, — покачал головой генерал. — Александров, где ты такого проводника-философа нашел? Мы еще и десятка километров по тайге не прошли, а он нас уже всех перепугал…
— Не я его нашел, генерал, а вы, — напомнил майор. — Сходили к местным товарищам и привели оттуда. Я другого проводника подобрал, моложе и веселее.
— Да, теперь вспоминаю, точно я его взял, — вздохнул Круглов. — Все равно ты за ним присматривай. Мы уже в третий раз направление меняем, такое ощущение возникает, что он нас специально от следа уводит. Объяснение придумал странное, заковыристое. Как считаешь, майор?
— Поживем — увидим. Пока я кроме травы да дохлых кабанов ничего неестественного и страшного не заметил.
Сейчас кое-что увидите, — зловеще пообещал проводник и показал в сторону кустов. — Смотрите!
Густая листва словно взорвалась зелеными брызгами, и оттуда вылетел огромный тигр, он повернулся к ним, настороженно глядя на людей.
— Не шевелитесь, — прошептал Тихон, медленно доставая из-за спины ружье — Может, уйдет.
— Метра три будет в длину, — деловито заметил Горбач, сбрасывая автомат на руку и снимая с предохранителя. Спецназовцы последовали его примеру, группа ощетинилась стволами.
— Да, нет, капитан, — вздохнул Круглов. — Побольше будет — метров пять и весит больше полутоны. Клыки видишь? Саблезубый. Молодой еще. Старые крупнее.
— Так они ж вымерли…
— Вот и я о том же.
Тигр стоял, и осматривал не спеша каждого. Он не торопился и видно было, что не боялся. Александрову показалось, что зверь заглянул в его мозги, и тихо поздоровался, а еще он ощутил по телу покалывание будто от мелких разрядов тока.
Этого не могло быть, но так ему почудилось.
Тигр рванулся и исчез в ближайших кустах, причем самого движения словно и не было. Вот он стоял, и вот его нет, только ветки колышутся в дальних кустах.
— Давно такого не видел, — задумчиво проговорил Тихон, провожая взглядом улетающее в сторону деревни непонятное явление. — Года два точно. Редкий зверь, один из немногих кто прижился, придя из распадка.
— А нам не показалось? — задумчиво проговорил профессор. — Может гипноз? Саблезубые тигры давно вымерли, да и не совсем он саблезубый, строение тела немного отличается. И они, кажется, меньше были.
— Не показалось, — покачал головой Тихон. — Не мы одни этого зверя видели, многие охотники рассказывали, что встречались с саблезубым тигром. Интересно, что ему в деревне понадобилось? Или может правильнее сказать — кто?
— Да нет, не может быть, — произнес доцент. — Точно показалось. Чтобы существовать такому зверю, пища нужна крупная — мамонты, гигантский олень.
— Мамонтов не видел, а вот оленей размером с «волгу» встречал. — Тихон зашагал вперед. — Да и гигантских лосей тоже.
— А вот и болото, — произнес Кот, глядя с высокого холма вниз. Там начиналась высокая трава, их которой торчали вверх сухие тонкие стволы берез и осин, между островками травы чернели провалы, в которых отражало хмурое небо гнилая вода. — Отсюда километра три до распадка. Только эти версты будут стоить двадцати.