Михай закашлялся. Прохладный ночной воздух с крепким табаком взорвался в горле. Парень тяжело оперся о копье, мотая головой и силясь вздохнуть. Белобрысая челка полезла в глаза, мешая еще и видеть. Рядом криво ухмыльнулся старик Гюри. Сжалившись над мальчишкой, он, перекинув трубку в угол рта, похлопал его по спине. Сухая заскорузлая ладонь тяжело опустилась меж лопаток, выбив пыль из теплого кафтана. В кронах над головой насмешливо заухал филин и вдруг притих, притаился. А после и вовсе взмахнул крыльями, перелетая куда-то в темноту, подальше от дороги.
— Тихо, черти, — глухо прикрикнул старший смены, Рикард.
Поговаривали, что он был из настоящих, из служивших, да еще и из аристократов.Михай не сильно верил, но вот что было у черноволосого долговязого и тощего мужчины отменным, так это слух. Парень задержал дыхание. Гюри принюхался, как старая слепая ищейка.
— Лошадь, — сплюнул старик.
— Карета и всадник, — поправил Рикард, перебрасывая копье из левой руки в правую.
— Какой сумасшедший поедет в ночи через заставу? Лес? — Михай чуть чубук не прикусил от удивления.
— Мало ли, — Рикард настойчиво вслушивался в уже различимый топот конских копыт.
Ровный, быстрый, но не поспешный. Луна, до этого ладная, гладкая, прозрачно-желтая и нежная, как назло, спряталась круглым боком за набежавшим темным облачком. Полотно лесной дороги, нарезанное четкими ровными тенями деревьев, взялось призрачной дымкой. За поворотом вздохнуло. Пара ночных птиц с клекотом бросилась в разные стороны. Подала голос лошадь, сорвался ритм перестука копыт и тут же негромкое фырканье. Охранявшие дорогу люди напряглись, до рези вглядываясь в неверные очертания за изгибом колеи. Первым показался всадник. Черная размытая фигура нарисовалась сначала туманом, проступила контуром тени. Крупный вороной конь шел легко и плавно, сдерживаемый твердой рукой седока, укутанного в неприметный плащ. За ним, отставая на пару корпусов, двигалась двойка в упряжи и, поскрипывая на рессорах, катилась темная дорожная карета, в каких путешествуют далеко дворяне. Михай видел парочку. Одну даже изнутри.
— Держите ухо востро, — Рикард поудобнее воткнул пятку копья в мох. — Ночные путники редко бывают добрыми.
— Не каркай, старшой, — отбрил Гюри, сплевывая. — Пронесет.
— Угу…
Всадник между тем приближался. Конь, почуяв незнакомых людей, загарцевал, настороженно дергая ушами.
— Стой! — Рикард поднял руку. — По приказу господаря проезд только по документам.
Кучер натянул поводья, останавливая карету поодаль.
Всадник, напротив, безбоязненно приблизился. Словно, плевать он хотел на трех вооруженных зубов людей, плохо различимые кусты, наверняка не пустующие и вообще преграду в темном ночном лесу далеко от замка. Михаю показалось, что занавеска на окне кареты вздрогнула, что-то мягко хлопнуло, и тут же запищала летучая мышь. Парень едва не вжал голову в плечи, ненавидел он этих мохнатых тварей. Поговаривали…
Всадник сунул руку за пазуху, извлек кожаный сверток, перехваченный бечевой. Протянул Рикарду. Луна выплыла на свободу, сбросив рваный облачный наряд, ярко залила внутренности леса расплавленным серебром, осветила, лишив насыщенности мрак и съев намеки на краски. Старший пробежался по ровным строкам, вчитываясь, и вдруг замер, судорожно сглатывая вмиг пересохшим горлом. Ладонь всадника в черной перчатке с ленивой небрежностью раскрылась, приняв документ обратно.
— Госп…
Всадник отчетливо покачал головой, толкая лошадь пятками и заставляя сделать пару шагов.
— Пропустить! — крикнул, надсаживаясь, Рикард, не поднимая головы.
Михай, открыв рот, смотрел, как мимо прошел высокий темный жеребец, следом пара и карета…
— И кто это был? — заикаясь, спросил парень, с удивлением наблюдая, как сутулится Рикард, а Гюри, хищно щурясь, опять нюхает воздух и скалит зубы.
— Тебе лучше не знать… не нашего ума дело.
Парень обиженно нахохлился.
****
Мышка поравнялась с раскрытым окном, втиснулась под плотную штору, пискнула и повисла на занавеске, аккурат перед лицом вольготно раскинувшегося на подушках мужчины.
Тот, не открывая глаз, подставил ей ладонь, вздохнул и скинул сбившуюся прядь волос.
— Что за суета? — зевнул он, прикрыв рукой белоснежные острые клыки.
Мышь подергала носом и сосредоточенно засопела.
— Вот еще! — фыркнули в ответ. — Какой-то десяток. Смысл церемониться?
Мышка вздохнула, вдруг сжалась, потекла из пальцев туманом.
— Мало ли что, господин Раду, — рыжеволосый юноша скопировал позу собеседника, потом и вовсе улегся, забросив ноги на стенку кареты.
Углы губ Раду, и бровью не поведшего за все время разговора с охраной, едва заметно дрогнули.
— Мало, Маринель, — ласково протянул он, поглаживая обивку скамьи.
— Ехать еще часа три, — рыжий склонил голову на бок, чутко ловя вздохи листвы, шорох крадущихся ночных хищников, звон сбруи и мягкое шипение пыли под колесами. — Скучно.
— Я и говорю, мало.
— Я понял вас, господин Раду, — хихикнул Марин. — А завтра будет еще меньше. Пока поднимем всю бухгалтерию, пока письма от…
— Мне это не интересно, — Раду зевнул, на сей раз, не прикрываясь и заставив рыжего восхищенно задержать дыхание. — Это твоя работа, пока Влад осмотрит берег.
Маринель согласно склонил голову и лукаво хмыкнул. Вот уже кто принципиально избегал любого разбирательства с государственными делами, так это младший брат господаря Раду, по прозвищу Красивый. Правда, Марин подозревал, что эта показуха нужна господину Раду не столько из-за отсутствия интереса, сколько из простой вредности. Но благоразумно держал свои мысли при себе.
Ночная дорога по-прежнему не обещала сюрпризов, тихо стелилась сухой просекой под копыта лошадей. У самой кромки, когда деревья расступились настолько, что стали видны очертания еще неблизкой стены, протянувшийся каменный язык массивного моста через неширокий ров с наглухо закрытым провалом ворот, возница остановил лошадей. Замок, мрачный и темный на темном же небе, стоял, надменно воздев шпили. Бармица леса, отделенная от камня узкой блестящей полоской воды, простиралась дальше во все стороны, пряча далекую реку. Марин высунулся из окна.
— Господин Влад, что-то случилось?
Всадник отвернул высокий ворот, закрывавший лицо почти до глаз. Крылья его носа затрепетали, хищно ловя запах близкого жилья.
— Нет, — глухо ответил он. — Мы раньше, чем рассчитывали.
Где-то далеко раздался волчий вой. Вожак, учуявший соперника, давал понять, что здесь уже есть предводитель серой братии и других он не потерпит. Влад скупо ухмыльнулся, сжал колени. На сторожевой башне вдруг вспыхнул язычок пламени в окне. Второй взметнулсяна ближней, в жилом крыле. По цепочке загорались огонек за огоньком, охватывая всю стену трепещущим тревожным ожерельем. Во внутреннем дворе вскипела жизнь. Раздались перекличка и скрип.
Раду снова едва заметно улыбнулся, закрывая глаза и откидываясь на спинку сиденья. Лежащая под рукой подушка отделалась пятью глубокими дырами.
Ворота брякнули цепью. Черный монолит провала раскололся узкой серой трещиной, разошелся кривой пастью в бликах пляшущих факелов. Несколько человек, спешно затягивая кожаные рубахи, выбежали в подернутую легким туманом равнину перед замком. Луна безжалостно выхватила беспорядок в одежде и криво надетые доспехи. Маринель наморщил нос. Кто-то получит взбучку. Судя по промелькнувшей красной искре в глазах Влада — прямо сейчас.