По прошествии многих лет Энн поняла, что это была ее реакция на свое детство. Реакция на отца. Это было невозможно выразить словами. Отец таскал свою малышку по всем закоулкам Зла, он втащил ее туда, но она вышла из него изменившейся.
Ее тело еще с подросткового возраста было охвачено пламенем страсти.
Для Энн было очевидно, что детские душевные травмы открывают дверь в царство Зла, которое затем проникает в разум. Это космическое Зло, эта сущность, которая сохраняет еле ощутимую искорку жизни. И если эволюция отвечает за становление характера, то Зло создает энтропию. И детские травмы способствуют хаотическому разрушению живого существа. И таким образом ощутимо сказываются на становлении личности.
Потом Энн старалась справиться со своими темными сторонами. Она повсюду, где бы ни бывала, вешала на стену листок с фразой, вырезанной из книги: «Нет ничего неизменного. По крайней мере, человек является хозяином самому себе». Ей хотелось в это верить. И постараться использовать в жизни.
Она исследовала содержимое голов своих любовников, ища решение и надежду, продолжая отдавать свое тело на прокорм собственным моральным отклонениям. Давая себе передышку после долгих ночей. Это продолжалось до тех пор, пока два года назад она не встретила Яна Даршана. Этому нежному и загадочному солдату удалось усмирить ее. С первой же встречи у них начались отношения. На какое-то время ее неудержимое возбуждение улеглось. Но все было сложно, поскольку шла война, и они находились в действующей армии, далеко от дома, тем не менее их связь продолжалась несколько недель. Ян иногда бывал странным, рассеянным, даже беспокойным, но это быстро проходило. А однажды утром к ней пришли и стали спрашивать, знала ли она его. Ее допрашивал офицер разведки, затем следователи из ВП. Ян Даршан только что погиб. Он открыл стрельбу, когда его пришли арестовать за то, что в течение последних трех месяцев он убил пять человек. Ян был убийцей-рецидивистом. Который убивал для удовольствия. Она такого не ожидала. Она даже не подозревала, что такое возможно. И тогда она поняла, почему он никогда не смотрел ей в глаза. После этого и возникла ее навязчивая идея. Искать преступников. Приблизиться к ним как можно ближе. Энн понимала, что это путь к искуплению ее грехов. И чем отвратительнее были преступники, тем глубже находились истоки их темного сознания. Исследуя их поступки, она откроет окно в их бездны, и тогда, может быть, узнает, смогла бы она стать такой же, как они. И кто она, маленькая девочка с изувеченной душой или порочная женщина, тащившая на жизненное дно хороших людей?
Целых два года она просила других медсестер сказать ей, если подразделению ВП потребуется медицинская поддержка. Она хотела быть рядом с преступлением, с его жестокостью. Ей это более или менее удавалась, вплоть до этого омерзительного дела.
Два последних года она продолжала работать дни и ночи, время от времени подчиняясь неуправляемому возбуждению. До той поры, пока не встретила Крэга Фревена. С того момента, когда она пришла к нему ночью, ее влечения стали более приглушенными. Получили точную направленность. Именно на нем сосредоточилось ее навязчивое желание. Она хотела только его. И никого другого. Даже утолив свою чувственную жажду, она желала снова вернуться к нему. Она нашла свое успокоение, нашла того самого, другого, ощутила удовольствие именно с ним делиться тем, что прежде получала только для себя.
Энн уже была готова открыть ящик лейтенанта Фревена. Ее движения были автоматическими, почти лихорадочными. Чего она боялась? Обнаружить, что ее влекло к убийце? А может быть, Фревен и есть тот убийца, которого все преследовали? Еще более коварный, чем все предшествующие. Любящий играть. А вдруг есть что-то потрясающее и жаждущее удовольствий в личности подобного типа, личности, которая находится в центре расследования и сама дирижирует собственным преследованием?