Ольга Арчиловна встала.
— Красивая овчарка, — кивнула следователь на собаку, когда они вышли во двор. Та все еще сидела по ту сторону калитки и так же грустно и внимательно посмотрела на людей.
— Рекс — умнющий пес, — уважительно произнесла Олимпиада Егоровна.
— Чей?
— Нила Осетрова. Из армии с собой привез. Он на границе служил… Есть давала, не берет ни в какую. Пока сам хозяин не разрешил…
По дороге проехал «уазик». За рулем сидел Гай. Где-то пропел запоздавший петух, промычала корова. Ворона лениво спланировала в чей-то огород…
Осетров сидел на своем месте, в уголке скамейки. Теперь он был умыт, влажные волосы тщательно причесаны. Резвых прохаживался по комнате. Олимпиада Егоровна собрала посуду, смахнула со стола и вышла.
— Если понадоблюсь, стукните в стенку, — показал Арсений Николаевич на скалку, лежащую на подоконнике. И тоже удалился.
Дагурова осталась с лесником с глазу на глаз.
— Садитесь поближе, — сказала она Осетрову.
Тот пересел на стул, заранее приготовленный капитаном. Следователь записала на бланке протокола допроса его данные.
— Ну рассказывайте, Нил Мокеевич, — попросила она, отложив ручку.
— О чем? — Лесник не знал, куда девать руки: то сцепит пальцы, то положит на колени. Потом зачем-то сунул в карман куртки. Волновался…
— О себе.
— С рождения, что ли?
— Давайте со вчерашнего дня…
— С воскресенья?
— Да, — кивнула следователь. — Чем вы занимались с утра?
— Как и в обычные дни. Объезжал свой обход… Выходные дни как раз больше внимания требуют. Туристы. Да и браконьеры могут объявиться.
— Обход — это что?
— Мой участок.
— Большой?
— Тысяч пять гектаров будет.
— И рано приступили к своим обязанностям?
— Вчера немного припозднился. Пока из Заречного добрался…
— Откуда?
— Поселок тут недалеко. Километров тридцать… На свадьбе у друга был. Вместе служили в армии. Всю ночь гуляли…
— А потом в дорогу? Рискованно, — заметила следователь.
— Какое у нас тут движение, — махнул рукой лесник.
— Аварии что, только в городе бывают?
— Я аккуратно… Не превышал…
Все сказанное отразилось в протоколе в одной строке: «В ночь на 27 июля находился на свадьбе у приятеля…»
Дальше Осетров рассказал, что, приехав домой, оставил мотоцикл у себя дома на кордоне, пересел на лошадь и до обеда находился на своем обходе. В середине дня посетил Турунгайш. Передал Гаю карточки наблюдений, скопившиеся за неделю…
— А что это за карточки? — поинтересовалась следователь.
— Какие звери встречаются, птицы. Их следы. Наша основная работа. Где встретил, в каком количестве… Так учитываются обитатели заповедника…
— С кем встречались еще? — спросила Дагурова. — Я имею в виду здесь, в Турунгайше?
— С Юрием Васильевичем.
— Кто он?
— Сократов… Научный сотрудник.
— Еще с кем? — продолжала следователь.
— С Чижиком… То есть с Мариной… Дочерью Федора Лукича.
— О чем вы с ней беседовали?
— О разном… Завтра она в Москву уезжает…
«Завтра? Странно, — подумала Ольга Арчиловна. — Почему же Гай ничего об этом не сказал? Да-а, директор заповедника очень не хотел, чтобы я увиделась с его дочерью… Но почему?»
— Авдонина встречали в тот день?
— Нет, — отрицательно покачал головой Осетров.
— А знали, что он приехал?
— Откуда?
— Может, Марина сказала? Или этот… Юрий Васильевич?
— Нет, мне никто ничего не говорил, — угрюмо повторил лесник.
— А в котором часу вы были тут?
— Около двух…
«Уточнить у Гая, когда 27 июля появился в Турунгайше Осетров и когда приехал Авдонин», — записала в блокнот Дагурова и снова обратилась с вопросом к леснику:
— А дальше?
— Я поехал домой… Вздремнуть хотел немного. Ведь всю ночь не спал… Да не удалось.
— Почему?
— Шишкарей засек.
— Кого? — не поняла следователь.
— Ну людей, которые шишку бьют. Кедровую. Орехи промышляют… А у нас запрещено. На то и заповедник…
— Вы их остановили?
— А как же! Человек шесть прятки со мной затеяли… Но одного я схватил… В руках байдон[2]— кувалда пуда в полтора… Чуть меня не задел. Провозился с ним больше часа… Все умолял отпустить, не составлять акт… Спустишь раз — повадно будет, — покачал возмущенно головой Осетров. — Ведь знают же, подлецы, что нельзя! Нет, лезут… Главное — орехи только-только созревать начали. Представляете, с какой силой надо бить по стволу этим самым байдоном, чтобы несколько шишек упало? Так и уродуют кедр! — горячился лесник. — А им все до фонаря…