У Веселых был заспанный вид. А у заспанного человека всегда какое-то подавленное настроение.
— Артем Корнеевич, — обратился к нему Иван Иванович, — а не сходить ли нам завтра по грибы?
— Мы же хотели лететь домой, — без всякого энтузиазма произнес эксперт-криминалист.
— Вертолет будет только вечером… Ну, решайтесь, — настаивал Кабашкин, стараясь расшевелить Артема Корнеевича.
— Можно, — подумав, ответил тот.
Гаю что-то хотелось спросить, может быть, узнать. Это чувствовалось по особому выражению глаз. Федор Лукич переминался с ноги на ногу. Но все же не решился.
— Жильем довольны? — только и задал он вопрос.
— Нормально, — пробасил Веселых.
— Рай! — откликнулся Кабашкин. — Недельку бы с удовольствием тут провел…
— За чем же дело стало? Берите отпуск, приезжайте. Устроим…
— Не волен, — с притворной грустью развел руками Иван Иванович. — Моя благоверная жить не может без моря… Раз в году обязательно подавай ей черноморский пляж, шторм не более чем в один балл… А так как на нашей бренной матушке-земле вновь воцарился матриархат…
— Что-то не замечал, — буркнул эксперт-криминалист. Кажется, болтовня медика его несколько раздражала.
— Точно, — засмеялся Кабашкин. — Окончательно и бесповоротно… Да это вам любой социолог подтвердит. — Иван Иванович, довольный, оглядел присутствующих, наслаждаясь произведенным эффектом, и вдруг без всякого перехода предложил: — По-моему, самое время поужинать… Федор Лукич, посидите с нами. Отдохните от трудов праведных, а?
— Спасибо, — благодарно ответил Гай. — С радостью бы…
— Вот и отлично! — загорелся Кабашкин.
— Но… — виновато произнес Гай. — Я дочь собираю. Завтра ей в Москву… С вами полетит на вертолете…
— Тогда другое дело. Неволить не имеем права…
— Да, вам молоко не приносили? — спросил Гай.
Кабашкин посмотрел на Веселых. Тот отрицательно покачал головой.
— Принесут, — пообещал директор и, пожелав приятного аппетита, вышел.
— Симпатичный мужик, — сказал Иван Иванович. И захлопотал, что-то напевая и гремя посудой.
Когда приступили к еде, раздался стук во входную дверь. Пришла уставшая Дагурова. Кабашкин тут же усадил следователя за стол.
И впервые за сутки Ольга Арчиловна почувствовала, как голодна. На этот раз она с удовольствием проглотила и рыбные консервы, и горох с кусками сала, предложенные медиком.
После ужина разговор незаметно перешел на дело.
— Кратко, но исчерпывающе, — сказала Дагурова, прочтя внимательно заключение судебно-медицинской экспертизы.
— Краткость — сестра таланта, — улыбнулся Иван Иванович.
— Значит, время смерти Авдонина вы указываете такое же, как его зафиксировала жена Резвых, — констатировала Ольга Арчиловна.
— Совершенно верно, — подтвердил Кабашкин. — В начале десятого вечера.
— Понимаете, что меня смущает… — Ольга Арчиловна обращалась одновременно к обоим собеседникам. — Почему пуля из ружья Осетрова попала Авдонину не в лоб, а чуть выше левого уха? Осетров показал при выходе на место происшествия, что они стояли друг против друга. — Она повернулась к Веселых. — Как это с точки зрения баллистики?
Артем Корнеевич со свойственной ему неторопливостью подумал, разгладил усы.
— А почему Авдонин должен был во время выстрела Осетрова смотреть прямо на него? Расстояние — тридцать метров. Сумерки. Авдонин мог в этот момент слегка повернуться, инстинктивно, в порядке самозащиты…
— Второе, — продолжала Дагурова. — Входное пулевое отверстие находится над левым ухом, а выходное — чуть ниже правого…
Ольга Арчиловна вопросительно посмотрела на Кабашкина, потом на Веселых, ожидая их пояснений.
— Рикошет, — первым ответил медик.
— Тоже вполне допустимо, — кивнул Артем Корнеевич. — Пуля двигалась под углом к кости. И, войдя в череп, изменила направление…
— Случается, значит? — спросила Дагурова.
— Ольга Арчиловна, случается такое, что вы даже представить себе не можете, — сказал Веселых. — Может произойти такой рикошет, предвидеть и рассчитать который не может даже ЭВМ… Например, круглая калиберная пуля. Охотники применяют… Бывает, ранит самого стрелявшего.
— Как это? — удивилась Ольга Арчиловна.
— О, это коварная пуля! При стрельбе она множественно отражается от окружающих предметов — камней, стволов деревьев, особенно мерзлых, зимой, и возвращается к охотнику.
— Представляю, — покачала головой Ольга Арчиловна. — Встретиться с таким случаем… Не завидую тому следователю.