Виталий Сергеевич был, как ей показалось, весь вечер смущен и просидел в уголке, говорил мало, больше слушал.
«Арчиловские пятницы». Так называли друзья отца те необыкновенные, полные неизъяснимой прелести вечера в их доме. Оля любила эти длившиеся частенько до рассвета сидения за особую значимость и эмоциональность разговоров и споров, за ту легкость понимания вдруг неожиданно открывающихся истин.
Люди у них бывали разные, и каждый по-своему интересен.
На «арчиловских пятницах» царил «сухой закон». Из спиртного пили только сухие вина, кофе или же безалкогольные коктейли, молочные и фруктовые, на которые мать Оли, Аполлинария Модестовна, была большая выдумщица.
Зато темы для разговора любые, на выбор. Споры о том, где находятся последние работы великого русского художника Карла Брюллова (он умер в Италии, и многие из его полотен не найдены по сей день), перемежались с разговорами о загадке так называемых пульсаров, не дающих покоя астрономам всех стран. Немало копий сломано вокруг вопроса о парапсихологии, волнующего в настоящее время многих. И видимо, не только в настоящее время. Оля была, например, удивлена, узнав на одной из «арчиловских пятниц», что отцом парапсихологии был не кто иной, как автор знаменитых рассказов о Шерлоке Холмсе Артур Конан-Дойль. Так, во всяком случае, считают некоторые исследователи.
Когда Оля была маленькой, ее с трудом отправляли спать. Повзрослев, она уже могла присутствовать на «арчиловских пятницах» до конца. И кто знает, может быть, эти вечера и определили ее выбор профессии.
Как-то разговор зашел о выдающемся русском судебном деятеле, великолепном ораторе, большом знатоке литературы Анатолии Федоровиче Кони. Том самом, который, будучи председателем Петербургского окружного суда, вел процесс по делу Веры Засулич, стрелявшей в столичного генерал-губернатора Трепова. Как известно, Засулич оправдали, что навлекло на Кони немилость царского двора.
Сам факт, что в то тяжелое время нашелся человек, для которого закон и законность оказались превыше всего, превыше монаршей милости и мнения света, потряс воображение молодой девушки. Оля буквально набросилась на сочинения самого Кони и книги о людях, которые были в какой-то степени близки ему по духу и деятельности. Из них она узнала о таких известных дореволюционных адвокатах, как Ф. И. Плевако, В. Д. Спасович, о прокуроре Д. А. Ровинском, о тюремном враче Ф. П. Гаазе, отдавшем свою жизнь и состояние делу помощи заключенным. Простые слова Гааза «спешите делать добро» Оля хотела бы сделать девизом своей жизни.
Потом было увлечение детективами. И когда подошло время поступать в институт, она не колеблясь подала заявление на юрфак университета, где ее отец был профессором кафедры гражданского права.
Мать была огорчена этим выбором. Аполлинария Модестовна мечтала совсем о другом поприще для дочери. Сама она родилась, выросла в Новгороде, закончила в свое время институт иностранных языков и всю жизнь проработала гидом-переводчиком. Ее сокровенная мечта — когда-нибудь заняться переводом французских романов. Но годы уходили, и она хотела, чтобы ее мечту воплотила Оля.
Но Оля подала документы на юридический факультет. Однако на вступительных экзаменах недобрала полтора балла. Это ее не остановило, наоборот — подхлестнуло. Она пошла работать секретарем суда. И через год добилась своего: нужные баллы были набраны.
Смирившись, родители теперь лелеяли надежду, что дочь пойдет в науку, как Арчил Автандилович. Нельзя сказать, чтобы наука ее не интересовала. Юрист, по ее мнению, должен быть подкован, как говорится, на все четыре ноги. Она даже вступила в студенческий научный кружок по истории государства и права. Учась на втором курсе, Оля сделала на заседании этого кружка свой первый доклад — о Дмитрии Ивановиче Курском, который был с 1918 по 1928 год народным комиссаром юстиции и первым Генеральным прокурором республики.
На последнем курсе университета Ольга выступила на общеуниверситетской научной конференции. На этот раз она говорила о деятельности Дмитрия Александровича Ровинского, который в середине прошлого века занимал пост московского губернского прокурора. Ровинский относился к тем людям с чистым и высоким моральным обликом, чей многосторонний и бескорыстный труд служил интересам и развитию самосознания общества. В эпоху взяточничества и темного своекорыстия Дмитрий Александрович Ровинский оставался честным и преданным делу законности прокурором. Вот уж поистине луч света в темном царстве!