Тогда Ольга села в «Стрелу» и через два дня вернулась из Москвы, добившись в Прокуратуре СССР нового назначения.
Ольга уехала с двумя чемоданами. В одном — вещи, в другом — книги. Прямо с самолета она заявилась в областную прокуратуру, куда ее направили по новому распределению. Ольге предложили поехать в район. Она растерялась. Приехала, чтобы жить в одном городе с Виталием, а ее посылают куда-то в район. Сказать «нет», а чем объяснишь? Ведь они не муж и жена. Даже не жених и невеста. «Хочу остаться в областном центре» — не довод…
А тут как раз заместитель областного прокурора ехал в район, где ей предложили работу, и взялся подвезти на своей машине, помочь на месте.
Короче, решили в два счета. Так Ольга оказалась стажером у Марии Акимовны Обретеновой. И первое время даже жила в ее доме.
В общении с Обретеновой рухнули у нее привычные представления о том, каким должен быть следователь. Нет, следователем Мария Акимовна была отличным. А вот в быту… Она любила возиться по хозяйству, имела коз, огород. Муж Марии Акимовны жаловался: жена в командировке, а коз доить приходится ему. Несолидно. Но это он ворчал так, скорее для порядка.
Через месяц отец переслал Ольге письмо от Виталия Сергеевича. Он сообщал, что не писал потому, что сразу уехал в экспедицию, а точнее — хотел заставить себя считать их знакомство, встречу случайными, «хотел, но не смог и не смогу…».
Каково же было удивление Виталия, когда вместо ответного письма из Ленинграда к нему в экспедицию нежданно-негаданно явилась Ольга, проделав на самолетах путь чуть ли не в тысячу километров!
Вот тогда она и узнала то, о чем Виталий раньше не решался сказать.
Виталий был вдовец. За пять лет до этого у него погибла жена, тоже геолог. Самое страшное — погибла на его глазах. Это случилось, когда они были на маршруте в районе хребта Черского. А как погибла — Виталий так никогда и не рассказывал. Но, главное, у него был сын Антошка. Семи лет. Мальчик находился на попечении бабушки Анастасии Родионовны, матери погибшей жены Виталия.
Вся беда в том, что чуть ли не с грудного возраста у Антошки болели почки. И то, что разрешалось другим детям и составляло, собственно, радость мальчишек — шалости, лакомства, — для Антошки было запрещено. Анастасия Родионовна, еще крепкая, энергичная женщина, вышла из-за внука на пенсию, как только подошел срок, хотя еще могла и хотела бы работать, потому что была хорошей закройщицей в ателье и специальность свою любила. С мужем она развелась давно, новую семью не завела, и единственным смыслом своей дальнейшей жизни она считала воспитание внука, любимого и дорогого вдвойне от тоски по рано и трагически погибшей дочери.
Потом уже Виталий рассказал Ольге о том, что он передумал и перечувствовал в Ленинграде. Да, она понравилась ему сразу. А ведь после смерти жены он не мог взглянуть ни на одну женщину. Но когда увидел ее, то понял: что-то в нем снова возродилось. Но на что он мог надеяться? Разница в возрасте. И он никогда не покинет свои края, а Ольга — Ленинград. Ну даже если бы он поступился своей привязанностью к Дальнему Востоку, что бы он делал с Антошкой и тещей? Где бы они жили в Ленинграде? Он, сын, теща — не слишком ли много, пускай даже для трехкомнатной квартиры профессора Кавтарадзе?…
Приезд Ольги в их края решил вопрос их любви. Но не больше…
Виталий Сергеевич познакомил Ольгу с сыном. Они быстро нашли общий язык. Однако теще Виталия Сергеевича союз между внуком и женщиной, которая хотела стать ему матерью, показался, видимо, опасным. Ольга поняла это, видя заплаканные глаза Анастасии Родионовны, которая переносила ее появление в доме молча, но всем своим видом показывая тихое отчаяние.
И то, что Ольга поехала в район, оказалось на самом деле выходом: Анастасии Родионовне было время привыкнуть, понять…
Встречались Ольга с Виталием почти тайком. Это были радостные, хотя и редкие дни, как куски жаркого томительного лета среди северных холодов. Приходилось скрывать от сослуживцев их нечастые встречи в городе и районе, чтобы не дать поводов для кривотолков. Ведь всего они объяснить не могли, да и не желали. Единственный человек из прокуратуры, кто знал об их отношениях, была Обретенова. Мария Акимовна понимала Ольгу и Виталия. Как мать…
Так прошло три года. Ольга Арчиловна работала уже в должности следователя прокуратуры. На ее счету было немало раскрытых преступлений. Кстати, по одному из последних дел об изнасиловании был замешан сынок одного известного в районе человека. На следователя пытались «нажать», чтобы смягчить участь этого шалопая. Ольгу Арчиловну упрашивали, уговаривали и даже пугали. Сам райпрокурор намекал, что неплохо бы это дело «спустить на тормозах». Но Ольга Арчиловна не поддалась и довела расследование до конца.