Войдя в кабинет начальника сыскной, провинциал вытянулся перед надворным советником во фрунт, будучи приглашённым присесть, примостился на самый краешек стула, а услышав вопрос, вновь вскочил и опустил руки по швам:
— Эдакая, стало быть, крадущаяся, — ответил он неуверенно.
— Хм. — Начальник сыскной продолжил чтение. — «Голова круглая, с залысинами, редкие русые волосы, глаза карие, усы маленькие, бороду бреет. Левша, но одинаково хорошо владеет оружием обеими руками. Прекрасно говорит по-русски, по-румынски, по-еврейски, а равно может объясниться на немецком и чуть ли не на французском языках. Производит впечатление вполне интеллигентного человека, умного и энергичного. В обращении старается быть со всеми изящен, чем легко привлекает на свою сторону симпатии всех, имеющих с ним дело» Да… Интересный тип. Тут столько про него написано, — надворный советник потряс стопкой листков, — вы для экономии времени, расскажите вкратце, чем знаменит сей юноша.
— Слушаюсь, ваше высокоблагородие! — рявкнул Зильберт.
Филиппов поморщился.
— Зачем же так кричать, голубчик. Вы поспокойнее, поспокойнее. Вас как звать?
— Август Христианович, ваше высокоблагородие.
— Вы присядьте, Август Христианыч, присядьте. Сигарку?
— Никак нет-с.
— Берите, берите, не огорчайте меня отказом, — Филиппов открыл стоявший на рабочем столе ящик красного дерева.
Губернский секретарь нерешительно взял сигару:
— Премного благодарен.
— Ну, рассказываете.
— Слушаюсь. Четыре года назад Котов закончил сельскохозяйственное училище, и поступил управляющим в имение одного из наших помещиков, некоего Якунина. Но прослужил недолго — через месяц поехал в город продавать хозяйских свиней, продал, а вырученные 77 рублей прокутил. Помещик заявил в полицию. Котов в это время нашёл место у другого помещика — Семиградова. Поскольку без рекомендаций на службу поступить невозможно, Котов ничего лучше не придумал, как состряпать поддельное рекомендательное письмо от имени своего прежнего хозяина. К несчастью для Гайдука, Семиградов прекрасно был знаком с Якуниным и справился у приятеля, действительно ли так хорош его бывший управляющий. Тот надлежащим образом отрекомендовал. Котова арестовали и приговорили к четырём месяцам тюрьмы. Он отбыл наказание, долго маялся без места, перебиваясь случайными заработками, дошёл, как говорится, до ручки. Когда положение у Гайдука стало совсем невыносимым, он встретился со своими бывшими сокамерниками, они сколотили шайку и начали грабить купцов и помещиков, а через несколько месяцев переместились в губернский город. За плечами у шайки шесть налётов на усадьбы, четыре разбоя на большой дороге, два ломбарда, разбойное нападение на публику в ресторане, пять вооружённых грабежей в домах обывателей, в том числе нападение на квартиру губернского предводителя, у которого они отобрал подарки эмира Бухарского — персидский ковёр и трость с золотыми инкрустациями.
— Отчаянный молодой человек. А почему его прозывают Гайдук?
— Гайдуками в наших краях в старину называли эдаких робин гудов, борцов за народное счастье. А Котов весьма популярен у обывателей — нападая на помещиков, он отдавал часть похищенного, обычно то, что тяжело было унести, народу, а один раз освободил 20 крестьян, арестованных за порубку помещичьего леса.
— И правда, в Робин Гуда играет. Умный, каналья, небось из-за этого робингудства и поддержку у населения имеет?
— Ещё какую! Причём не только у народа, его и интеллигентная публика обожает, особенно дамы-с. Из-за этого мы так долго и не могли его поймать — охотников укрыть Гайдука — хоть отбавляй, а доносить на него никто и не думает. В общем, два года мы за ним гонялись, и наконец, прошлым летом вашему покорному слуге удалось его арестовать.
— Так почему же он в Петербурге, а не на каторге?
— Бежал-с. И месяца в тюрьме не провёл, скрылся.
— Понятно. Есть у вас какие-либо соображения, где его искать?
Губернский секретарь посмотрел на Филиппова несколько ошарашенным взглядом:
— Никаких, абсолютно никаких. Признаться честно, я на столичную полицию рассчитывал. Гайдук из нашей губернии и не выезжал никогда, поэтому о его здешних связях мне ничего не известно. Я могу рассказать о его подельниках и пособниках в Бессарабии, но более ничего… Ну и на любое моё содействие в розысках вы можете конечно рассчитывать.
— Замечательно. Вы надолго к нам?
— Полицмейстер велел мне без Котова, живого или мёртвого, домой не возвращаться.