- Оставь свои патриотические штучки. Ему наплевать на нас. Он в прошлую эпидемию столько народу погубил и как с гуся вода! Нужно лекарство искать, а не людей отстреливать! - возмутился Хог.
Рид не любил спорить с другом о политике. Он - военный, быть патриотом - его профессия. Хог был гражданским и часто осуждал решения Держателя. Друзья еще немного обсудили возможные варианты спасения, но их было немного, и все безнадежные.
Через три дня был объявлен официальный запрет покидать город. Улицы опустели. Горожане прятались по домам и старались не общаться друг с другом. Тем не менее людям приходилось искать пропитание, добывать воду, поэтому болезнь продолжала распространяться.
Всего за неделю вокруг Предлесья были построены заграждения, установлены вышки со стрелками. Вышел приказ о расстреле любого, кто приблизится к линии оцепления ближе, чем на сто метров.
Это были страшные дни для всего Себара. Заболевших с каждым днем становилось все больше. Целыми семьями люди пытались вырваться из города, но их хладнокровно расстреливали. Некоторые заболевшие бросались на стены, чтобы умереть от стрел, а не в муках от обезвоживания. Отчаявшись, некоторые здоровые горожане устраивали поджоги домов с зараженными людьми. Город наполнился криками, пожарами, страхом и безнадежностью.
Очень скоро начался голод. Торговая площадь опустела еще до карантина, а запасы продовольствия были не у всех. Начались грабежи и погромы. Казалось, люди потеряли рассудок.
Мию и Рида голод не коснулся - они запаслись продуктами и водой. Зная, насколько силен и смел Рид, грабители обходили их дом стороной. Серые, наполненные страхом дни протекали невероятно медленно. Мия уже несколько недель не выходила на улицу. Это угнетало девушку - она задыхалась дома. Изоляция и бездействие сводили с ума.
- Это всего лишь вопрос времени. Все рано или поздно кончается, — тихо проговорила Мия, глядя в окно. По щекам побежали слезы.
- Мне страшно только за тебя. Я достаточно пожил, - грустно отозвался отец.
- А я радуюсь за Кима. Хотя бы он сейчас в безопасности, — сказала Мия и повернулась к отцу. - Как ты думаешь, сколько уже погибло?
- Трудно сказать, но точно знаю, что, даже если останемся не зараженными, нас все равно убьют. Держатель будет ждать, пока эпидемия скосит всех. И если кто-то останется в живых, его убьют при финальной зачистке. Не хочу тебя обнадеживать, родная, мы все обречены, - потухшим голосом проговорил отец.
- А если лекарство найдется? - спросила девушка.
- Посмотри на людей, Мия, они в отчаянии. Никто не ищет лекарство. Сухой Мор слишком заразен и быстр на расправу. Врачеватели Держателя не подойдут к городу на пушечный выстрел. Не говоря уже о том, чтобы лечить больных.
- Но, если нас все равно убьют, другого выхода нет, надо попытаться, - решительно заявила Мия.
- Даже не думай! Первый же контакт с больным убьет тебя! Я не выпущу тебя, Мия! - отрезал отец.
- Но чего ждать? Чуда? Если нас не убьет болезнь, все равно прикончат по приказу Держателя. Будем ждать стрелы в спину, как менее мучительной альтернативы Мору? Ты же сам сказал, что мы обречены...
Резкий стук в окно прервал Мию. От неожиданности девушка вздрогнула. Это была Уга, жена Хога. Промокшая и дрожащая, она стояла под окнами и наотрез отказывалась войти.
- Рид, прошу тебя, помоги! - умоляла она. - Мы с Хогом больны, но наши дети еще нет. Забери их к себе, дай нам надежду их спасти!
После этих слов женщина начала громко рыдать. Отчаяние и болезнь изменили ее до неузнаваемости. Всегда энергичная, собранная и деловая, Уга стояла, содрогаясь от рыданий.
Рид смотрел на гостью полными боли глазами. Его лучшего друга скоро не станет. И если он пустит детей, то, скорее всего, не станет и его семьи. Коварная болезнь не проявляет себя сразу - на первых сроках болезни человек выглядит совершенно здоровым. Видя замешательство Рида, Уга продолжала.
- Хог не захотел пойти со мной, говорит, что не хочет подвергать твою семью опасности. Но я - мать, мое дело женское. Спаси наших малышей! Они уже несколько дней ничего не ели! У нас кончилась еда. Я очень боюсь поджога! Не страшно умереть, страшнее видеть, как умирают твои дети! - молила женщина.
Мия стояла у окна и слушала, по ее щекам катились слезы.
- Ведь он твой лучший друг, Рид, — простонала Уга и закашлялась.
Мия умоляюще посмотрела на отца.
- Папа, прошу тебя, все равно умирать, давай хотя бы умрем людьми.