— …знаете, вы знаете? Будет война! Конклав выпустил секретную ноту, чтобы при университете открыли курсы для колдунов по боевым заклинаниям.
— Тебе-то откуда знать? Тебя же выгнали, на такие прогулы никто не может смотреть без слёз.
— У меня сестра, — это было сказано важно, — работает в деканате. Через неё проходят все директивы!
— Да нет ничего боевого в расписании.
— Это пока нет! Никак не могут решить, как учить только своих, чтобы без мохнатых. У нас же эта… дружба народов!
— …видели, как вырядилась Бишиг?
— Ничего такая жопа. Это её муж одел?
— Скорее уж раздел!
— Жалко мужика… Он нормальный вроде, а жена — как жрица Солнца, без слёз не взглянешь.
— Мне кажется, она прямо на меня смотрит. Слышит, как думаете?
— С другого-то конца зала? Слышит, да прямо! Разве что по губам читает. Отвернись, да и всё.
— Или смотри в ответ, чего стесняться.
— Отличная задница, Бишиг!
— Крысиный Король вернулся.
— Какие глупости.
— Это не глупости. Лаалдхааги уже уехали, а я отправил на острова детей и выкупил себе билет с открытой датой.
— Скажу вам по секрету, Лаалдхааги уехали, потому что ими опять заинтересовалась Комиссия. Вы же знаете, конечно, все эти вопросы репутации.
— Да ведь всю писанину Зена давно сожгли.
— А всю ли?.. Говорят, что у него была тайная лаборатория, и в ней…
— Так или иначе, Лаалдхааги уехали! И Фьёлты тоже планируют, это я знаю доподлинно.
— А в чём толк уезжать на острова? Как будто когда будет война, она будет только здесь!.. Если уж вернулся Крысиный Король, от него не спрятаться даже за пазухой Тьмы. Разве только в самой Бездне!
— Секаи уезжают в горы. У них младшая вышла за лунного, тогда они всем Родом пили сердечные капли, а теперь вот, пожалуйста. И от негодной девицы есть толк!
— Мне кажется, это всё паника. Посмотрите на Большие Рода, никто никуда не едет. Иппотисы и вовсе затеяли новую стройку, а они знают больше нашего. Я разговаривала с Харитой Лагбе, и она в частном порядке сказала, что…
— Мало ли что она сказала. Может, они и вовсе все с крысами заодно? Ведь не зря же говорят, что это Сендагилея тогда отравил Короля.
— Какие глупости!
— …хищное утро. Ужасная трагедия.
— О Тьма. Вы уверены?
— Они не говорят об этом прямо, конечно, кто бы на их месте сказал. Но взяли билеты к младшим Бишигам, о чём здесь ещё говорить?
— Так может быть, какая-нибудь шизофрения?
— Какая шизофрения, вы ведь знаете всю эту семью. Нет, нет, там всё предельно ясно. Матеуш Вржезе проснулся в хищное утро.
— Девочка моя! Как я рада, как рада! Я ведь говорила тебе, что давно пора было…
Я дёрнулась, вытаращила глаза и развернулась так резко, что закружилась голова. Пол гудел от вибраций чужих разговоров, в ушах звенело, а я, кажется, сходила с ума, потому что моя бабушка, железная Керенберга, счастливо улыбалась и обнималась с какими-то загорелыми людьми так, как она никогда не обнимала ни меня, ни Ливи.
— А Штефан? Ну, конечно, что сделается Штефану, маленький он негодник. И Петра? Действительно? За этого прохиндея? Ох и наплачется!
— …и Хельга передала для тебя подарок, я отправлю завтра с водителем!
— Глупость какую-нибудь?
— Вот ещё! У нас нашли метеоритное железо, и она сразу же…
Здесь я, наконец, разглядела на говорящей массивные бронзовые наручи, и по ним догадалась: Морденкумпы, бабушкина родня. Все они давно ей никто по крови, и я знала только, что у неё есть зеркало, по которому она изредка общается с сестрой. Должно быть, эти четверо — той сестры дети и внуки.
Смотреть на них было почему-то неприятно, и я заставила себя отвернуться. Звуки крутились и путались, сплетаясь в бессмыслицы, и звон бокалов казался на их фоне музыкой.
— …это безобразие, безобразие! По какому праву? Как они могут? Это семейный секрет, я не стану писать по нему объяснений!
— Просто возмутительно! Никогда Комиссия не занималась такой ерундой. А Пима Уарда оштрафовали на шесть тысяч за поливальные чары, вы представляете этот абсурд?