И вчера я сказала: ничего.
Я просто ничего не хочу. Я разучилась. Я так много хотела вещей, которые нужно было отложить, запинать под кровать, утрамбовать и, желательно, забыть, — что больше не хочу хотеть.
Почему-то это было ужасно стыдно.
И вот сегодня, поймав себя на дурацкой, беспричинной ревности к людям, которых я видела всего-то второй раз в жизни и которые решительно ни в чём не были передо мной виноваты, я вдруг поняла, почему.
Потому что каких-то вещей мне всё-таки хотелось. Например, чтобы бабушка обняла меня так, как она обнимала сегодня Метте, а та, дурочка, отбивалась и уворачивалась. Или уткнуться, как Ханне, в пропахшее целительскими чарами цветочное платье, зарыться носом в пышный воротник и стоять так. Или спрятаться за широкую спину отца, которого никто не гонит из колдунов, как позорную собаку, и которого не приходится потом сперва опознавать в плохо сохранном трупе, а потом — хоронить в каменном скворечнике вдали от родового склепа.
Или иметь право, как Ливи, смертельно обидеться на маму и никогда больше ей не звонить.
В общем, мне хотелось разных глупостей. И нужно было, как всегда, взять себя в руки и справиться, — потому что уж что-что, а справляться я всегда умела, — но одна эта мысль вызывала, как выдуманная беременность, мерзкую тошноту.
Медлительный голем выключил наконец горелку и принялся механически расставлять креманки по подносу. Крем-брюле призывно мерцало плотной карамельной корочкой. Из коридора доносились неразборчивые голоса и чей-то смех; задерживаться на кухне больше не было оправданий, и я, покривлявшись в зеркальную поверхность начищенного металлического полотна над кухонными столами, натянула на лицо гостеприимную улыбку.
В белой столовой пили чай и обсуждали каких-то незнакомых мне людей. Бабушка цвела, размягчённая и счастливая. Марек вдумчиво катал по столу яблоко.
— Здесь так красиво! — восхищалась Метте. — И все такие приветливые! Мы уже познакомились с ребятами из университета, они показали и аллею с головами, и корпуса, и башенки, и амфитеатр. По словам требования невысокие, но вот математика…
Она всё болтала и болтала, и выходило, что девочки приехали в город готовиться к поступлению и посещали теперь курсы, готовились к экзаменам и определялись с профилем. Бабушка живо интересовалась впечатлениями, а Ханне так и сидела, зажатая и дёрганая, и только вяло улыбалась.
— …склоняюсь к инженерии, — жизнерадостно говорила Метте, которая только что призналась в проблемах с математикой уровня курсов для поступающих. — К тому же, дар Рода…
— Пенелопочка могла бы помочь тебе готовиться, — щедро предложила бабушка.
Метте просияла и бросила на меня умоляющий взгляд. Я кисло улыбнулась и отговорилась занятостью, — а она, кажется, даже не расстроилась.
— Так жаль Матеуша, — вдруг сказала она, когда голем принялся собирать креманки из-под крем-брюле. — Хищное утро! Подумать только!..
— Это не застольная тема, — мягко укорила Кирстен.
И завела речь про падающие звёзды и то, что умельцы Рода рассчитали по высоте волн место, куда упал метеорит в январе, и как только сойдёт лёд — постараются поднять его со дна. Бабушка кивала и улыбалась, а я вдруг разглядела на её лице тонкую, затаённую тоску.
xl
— От имени Шестой Волчьей Советницы Летлимы Маро Киремалы я выражаю сожаление, что официальные представители Рода Маркелава и интересов обвиняемого отклонили предложение о протокольной сделке со следствием. В связи с поступившим в Службу отказом от сотрудничества Волчья Служба вынуждена повторить выдвинутые ранее требования, включая, но не ограничиваясь, пункт первый…
Лира была права: Мигель отказался.
В Конклаве это не вызвало удивления: похоже, умозаключения о выгоде и репутации были доступны далеко не только моей дорогой подруге. Впрочем, никто из Старших не выглядел ни довольным, и одобряющим.
Мы все хмурились, пока секретарь Волчьей Службы повторял, как по написанному, требования: изгнание мастера Родена Маркелава из Рода, лишение колдовских привилегий и передача в ведение структур Службы исполнения законности от имени Волчьего Совета без дальнейшего участия в расследовании и судебном преследовании, а также…