— Если бы ты подождал еще день-другой, прежде чем уйти со стоянки, то мог бы получить свою долю.
Буззард весело развел руками:
— Но, дорогой мой Фрэнки, что ты такое говоришь? Я не уходил со стоянки. Я просто немного прогулялся на восток, хотел проверить, не готовят ли нам голландцы засаду дальше в море. И поспешил обратно, как только смог. Но ты уже ушел.
— Позволь мне напомнить тебе твои собственные слова, сэр. «Я просто потерял терпение. Шестьдесят пять дней — этого для меня достаточно, и для моих храбрых парней тоже».
— Мои слова, Фрэнки? — Буззард покачал головой. — Похоже, слух сыграл с тобой шутку. Или ветер тебя обманул, ты плохо меня расслышал.
Сэр Фрэнсис коротко рассмеялся:
— Ты зря тратишь талант величайшего лжеца Шотландии. Здесь ты никого им не удивишь. И я, и Ричард слишком хорошо тебя знаем.
— Фрэнки, я надеюсь, ты не хочешь сказать, что пытаешься смошенничать и лишить меня моей честной доли добычи? — Камбр изобразил на лице одновременно грусть и недоверие. — Я согласен: я не участвовал в захвате и не могу рассчитывать на полную долю. Дай мне треть — и я не стану придираться.
— Вдохните поглубже. — Фрэнсис небрежно опустил руку на эфес своей сабли. — Этот аромат специй — все, что ты от меня получишь.
Буззард чудесным образом развеселился и гулко расхохотался:
— Фрэнки, мой старый и дорогой друг по оружию! Приходи вечером ко мне на корабль, поужинаем и обсудим под глоток доброго шотландского виски вступление твоего сына в орден.
— А, так это посвящение Хэла привело тебя сюда? Не серебро и специи?
— Я же знаю, как дорог тебе твой сын, Фрэнки… и всем нам. В нем все твои надежды. И мы все хотим, чтобы он стал рыцарем ордена. Ты ведь часто говорил об этом. Разве не так?
Сэр Фрэнсис посмотрел на сына и почти незаметно кивнул.
— Что ж, тогда тебе еще много лет может не подвернуться такой шанс. Здесь нас трое — рыцарей-мореходов. А это наименьшее необходимое количество, чтобы ввести новичка на первую ступень. Где еще ты найдешь трех других рыцарей, чтобы организовать заседание ложи здесь, по эту сторону Линии?
— Как мудро сказано, сэр! И конечно, это не имеет отношения к дележу, о котором ты упомянул минуту назад? — Тон сэра Фрэнсиса был полон злой иронии.
— Мы не будем больше об этом говорить. Ты ведь честный человек, Фрэнки. Суровый, но честный. И ты никогда не станешь обманывать брата-рыцаря, разве не так?
Сэр Фрэнсис вернулся после ужина с лордом Камбром на борту «Чайки Мори» задолго до полуночной вахты. И как только он оказался в своей каюте, сразу послал Оливера за Хэлом.
— В ближайшее воскресенье. Через три дня. В лесу, — сообщил он сыну. — Все оговорено. Мы начнем заседание ложи, когда встанет луна, чуть позже колокола второй ночной вахты.
— Но Буззард! — запротестовал Хэл. — Он тебе не нравится, ты ему не доверяешь. Он может нас подвести…
— Все равно Камбр был прав. Мы можем не собрать вместе трех рыцарей до самого возвращения в Англию. И я должен воспользоваться этой возможностью, знать, что ты под надежной защитой ордена. Один лишь Господь знает, когда снова появится такой шанс.
— Но мы окажемся в его руках, сойдя на берег, — предостерег Хэл. — Он может затеять грязную игру.
Сэр Фрэнсис покачал головой:
— Мы никогда не отдадимся на милость Буззарда, не бойся.
Встав, он подошел к своему сундуку и поднял крышку.
— Я это приготовил ко дню твоего посвящения. Вот твоя одежда.
Он вернулся к сыну, держа в руках сверток, который опустил на свою койку.
— Надень. Надо убедиться, что все тебе впору.
Повысив голос, сэр Фрэнсис позвал:
— Оливер!
Слуга появился мгновенно, прихватив с собой мешочек, где хранились принадлежности для ремонта одежды. Хэл снял старую потрепанную парусиновую куртку и штаны и с помощью Оливера начал натягивать на себя церемониальную форму ордена. Он никогда и не мечтал о том, чтобы иметь такую прекрасную одежду.
В комплект входили белые шелковые чулки, атласные темно-синие бриджи и камзол с прошитыми золотой нитью рукавами. Ботинки из полированной черной кожи украшали тяжелые серебряные пряжки; из такой же кожи была изготовлена перевязь. Оливер расчесал густые волосы Хэла и надел ему на голову офицерскую шляпу. Ее широкие поля украшали отборные страусиные перья с рынка в Занзибаре.
Когда облачение юноши завершилось, Оливер, склонив голову набок, обошел его вокруг, критически разглядывая.