— Тесновато в плечах, сэр Фрэнсис. Мастер Хэл становится все шире с каждым днем. Но это легко поправить, всего несколько минут.
Сэр Фрэнсис кивнул и снова приблизился к сундуку. Сердце Хэла подпрыгнуло, когда он увидел в руках отца свернутый плащ. Это был символ рыцарства, ради получения которого Хэл так усердно учился. Сэр Фрэнсис подошел к сыну и набросил плащ ему на плечи, защелкнув у горла застежку. Белые складки плаща упали до колен Хэла, алый крест лег на плечи.
Сэр Фрэнсис отступил назад и внимательно посмотрел на сына.
— Кое-чего не хватает, — проворчал он и вернулся к сундуку.
На этот раз он достал из него саблю, но не обычную. Хэл отлично ее знал. Это была фамильная ценность Кортни, и ее великолепие всегда вызывало у Хэла благоговение. Отец, подойдя с ней к Хэлу, еще раз повторил историю сабли:
— Этот клинок принадлежал Чарльзу Кортни, твоему прадеду. Восемьдесят лет назад ею наградил его сам сэр Фрэнсис Дрейк за участие в захвате порта Ранчерия на северо-восточном побережье Америки. Этот клинок был сдан Дрейку испанским губернатором, доном Франсиско Мансо.
Он протянул Хэлу ножны из золота и серебра, чтобы сын как следует рассмотрел их. Ножны украшала чеканка, изображавшая короны, дельфинов и морских духов, собравшихся вокруг героической фигуры восседающего на троне Нептуна. Сэр Фрэнсис перевернул саблю, предлагая взгляду Хэла эфес. В его верхней части находилась большая сапфировая звезда. Хэл извлек саблю из ножен и снова увидел, что это не просто разукрашенная игрушка какого-нибудь испанского пижона. Лезвие было выковано из наилучшей толедской стали, инкрустированной золотом. Хэл, радуясь гибкости и закалке оружия, пальцами согнул клинок и отпустил, и сталь зазвенела.
— Поосторожнее, — предостерег его отец. — Этим лезвием можно бриться.
Хэл снова вложил саблю в ножны, и отец опустил ее в кожаную петлю на перевязи Хэла, а потом снова отступил назад, чтобы внимательно изучить сына.
— Что ты о нем думаешь? — спросил он Оливера.
— В плечах немного не так сидит. — Оливер провел ладонями по атласу камзола. — Это все их борьба да тренировки с саблями, из-за этого он изменился. Надо мне переделать швы.
— Тогда идите в его каюту и займитесь этим.
Сэр Фрэнсис отпустил обоих и вернулся к своему письменному столу. Усевшись, он открыл переплетенный в кожу бортовой журнал.
Хэл задержался в дверях.
— Спасибо тебе, отец. Эта сабля… — Он коснулся украшенного сапфирами эфеса, но не смог найти слов, чтобы продолжить.
Сэр Фрэнсис хмыкнул, не оборачиваясь, обмакнул перо в чернила и принялся писать на пергаментной странице.
Хэл еще помедлил у выхода. И лишь когда сэр Фрэнсис сердито поднял голову, юноша тихо попятился и закрыл за собой дверь.
Когда он повернул в коридор, дверь напротив распахнулась, и из нее в вихре шелков так быстро выскочила жена губернатора, что они чуть не столкнулись.
Хэл отпрыгнул в сторону и сорвал с головы шляпу с плюмажем.
— Простите меня, мадам.
Остановившись, Катинка внимательно посмотрела на него. И принялась буквально изучать юношу, неторопливо поднимая глаза все выше от сверкающих серебряных пряжек на его башмаках. Когда ее холодный взгляд добрался до глаз Хэла, Катинка равнодушно произнесла:
— Пиратский выродок нарядился как знатный вельможа.
Потом вдруг она нагнулась к нему так, что почти коснулась лицом его лица, и прошептала:
— Я проверила ту стенку. Там нет прохода. Ты не сделал того, что я тебе велела.
— Дела задержали меня на берегу. У меня просто не было времени, — пробормотал Хэл, путаясь в латинских словах.
— Так позаботься об этом нынешней ночью, — приказала Катинка и умчалась.
Запах ее духов остался в воздухе, и атласный камзол вдруг стал казаться Хэлу слишком тесным и удушающим. Он почувствовал, как по груди стекает пот.
Оливер хлопотал над его камзолом, подгоняя его по фигуре, и Хэлу казалось, что на это ушла половина ночи. Дважды Оливер распарывал и снова сшивал плечи, пока не решил, что все в порядке, а Хэл к этому времени уже просто бурлил от нетерпения.
Когда слуга отца наконец ушел, забрав с собой новый наряд Хэла, юноша с трудом дождался момента, когда смог закрыть задвижку на своей двери и опуститься на колени возле переборки. Он выяснил, что стенная панель прикреплена к дубовой раме деревянными шпонками.
Концом кинжала Хэл вытаскивал эти шпонки одну за другой. Работа шла медленно, Хэл боялся слишком нашуметь. Любой громкий удар или скрежет могли разнестись по всему кораблю.