— Да-да, — согласилась с улыбкой Пури. — Кроме того, нас окружают чудесные люди. Простые и очень мудрые. Они мне напоминают бамбук, который не в силах сломать даже сильный ветер.
— Но сегодня вечером они не станут больше гнуться перед ветром судьбы, а встретят его грудью. — Девушка обратила внимание, что голос Мандо при этом обрел суровость и решительность. — Сегодня на митинге они в один голос заявят, что не хотят больше мириться с несправедливостью, что больше не будут терпеть такие порядки, не желают жить по-старому.
— Не уважать — это не хорошо, это не умно, — рассудительно отвечала Пури, — но в то же время означает смелость. У нас, крестьян, есть хорошая пословица: «Если мешок с рисом слишком полон, то из него надо немного отсыпать».
Мандо еще раз убедился в том, что Пури не только самая красивая девушка во всей округе, но что она обладает вполне достаточным здравым смыслом и пониманием реальной жизни. Она не только жемчужина, на которую просто приятно смотреть, но настоящая, редкой душевной силы филиппинская женщина.
А Пури уже в который раз подумала о том, что Мандо совсем не похож на известных ей богачей…
— Мы еще вернемся к вопросу о переезде в Манилу, — вдруг сказал Мандо, — я вам поподробней объясню, что я имел в виду.
Пури ничего не ответила, только сердце у нее снова часто-часто забилось. В дверях появился Пастор.
— Уже поздно, дочка…
Прежде чем отправиться на площадь, где должен был состояться митинг, они вместе с Мандо плотно поужинали.
Глава сорок четвертая
Поездка на джипе, за рулем которого сидел сам Мандо, отняла каких-нибудь пятнадцать минут.
— Вот мы и приехали, — сказал Мандо, остановившись у небольшого домика. — Это — наш дом.
Теперь только отец и дочь сообразили, что Мандо привез их к себе домой. И это дом богатого человека, строящего в столице на собственные деньги огромное здание информационного центра!
— Да это вовсе не дом… гм, богатого человека, — неуверенно проговорил Пастор после некоторого замешательства. — Да, в наше время не часто встретишь человека с твоим положением, который жил бы в таком домишке.
— А что? Для одинокого человека, холостяка, вполне достаточно… — начал было Мандо, но, поймав на себе взгляд Пури, повернулся к ней. Девушка тотчас потупилась. — Великого философа древности Сократа однажды спросил его друг, почему он живет в маленьком и непритязательном домишке, на что тот ответил: «Я счастлив, если этот маленький домишко будет полон хороших друзей». Вот и я буду тем же счастлив. Входите, дорогие друзья. — И он внимательно посмотрел на Пури.
В маленьком дворике напротив дома находился гараж, куда Мандо ставил свой джип. В той половине дома, куда ой привел гостей, разместились гостиная-столовая, кабинет-библиотека, спальня и ванная комната. Мандо жил вдвоем с Тата Матьясом. Другая половина дома была отведена под кухню, комнату для прислуги и чулан. Из прислуги они держали только повара да маленького мальчика Кико, который увязался с ними, когда Мандо перевозил Тата Матьяса в Манилу. Повар делал закупки и присматривал за домом, а Кико следил за порядком в доме и во дворе. Тата Матьяс теперь почти все время проводил за чтением, и у него находилось время только для того, чтобы ухаживать за цветами. Кико по вечерам ходил в школу.
Мандо распорядился относительно ужина, и повар Манг Симо принялся за дело, негромко ворча, что для ужина еще совсем не время и что в такой ранний час не дело приводить гостей.
Мандо представил Пастора и его дочь Тата Матьясу, который о них уже был наслышан, но не подал виду, что знает, в каком они состоят родстве с Мандо (у молодого человека были основания до поры до времени держать это в секрете). Пастор и Тата Матьяс сразу же нашли темы для разговора. Мандо тем временем отправился показывать Пури свой холостяцкий дом. Он повел девушку в маленькую библиотеку, показал ей картины и редкие книги, в числе которых ее особое внимание привлекли старинные издания романов Рисаля «Не прикасайся ко мне» и «Флибустьеры», заново переплетенные. С этими книгами Тата Матьяс не расставался со времен революции 1896–1898 годов и очень дорожил ими. В библиотеке были собраны почти все произведения Рисаля, том его избранной переписки, подшивки «Ля Солидаридад», «Эль Ренасимьенто», «Мулинг пагсиланг»[71]. В библиотеке было много книг по истории и географии разных стран, которые Мандо привез из-за границы. Но самый большой раздел составляли книги по истории Филиппин. Перехватив удивленный взгляд девушки, Мандо сказал ей:
71
«Ля Солидаридад» (