— А теперь, вы считаете, настало время достать сокровища и воспользоваться ими?
— Более, чем когда-либо, — не задумываясь, ответил старик.
— А почему?
— Потому что сейчас перед нами страшный и беспощадный враг. И народ страдает от притеснений оккупантов, как никогда прежде. Вы, партизаны, боретесь за правое дело, и только вы должны стать обладателями сокровищ, они сослужат вам добрую службу.
— Дли одного человека сокровища Симоуна — действительно целое состояние. Но чтобы освободить страну, оккупированную противником, этих сокровищ явно недостаточно, Наверное, не хватит даже на постройку одного военного корабля или нескольких самолетов.
— Я не говорю, что богатств Симоуна хватит, чтобы выиграть войну или обеспечить нас всем необходимым для борьбы с японцами. Ни деньги, ни оружие сами по себе еще не способны обеспечить победу. Скорее всего, тут решает дело мужество и героизм народа, не желающего покориться чужеземным захватчикам. Я хотел только сказать, что сокровища Симоуна — довольно существенное подспорье в борьбе. Его можно использовать и для того, чтобы разрушать, и для того, чтобы созидать. Если оно окажется в распоряжении патриотических сил, его можно использовать не столько во время войны, сколько потом, в мирное время. Не вечно же японцы будут находиться здесь.
Тата Матьяс вдруг умолк, ему показалось, что Мандо скептически усмехнулся.
— Наш отряд полностью уничтожен, только нам троим едва удалось спастись. — В голосе Мандо звучала горечь. — Теперь японцы наверняка денутся к основной партизанской базе в Инфанте. Я боюсь, что…
— Отряд уничтожен, — Тата Матьяс выхватил нить разговора у Мандо, — но жив ты и живы другие. Проигрыш в одном сражении еще не означает окончательного поражения. Разве противник не вошел в Манилу, не захватил Батаан и Коррехидор? Они установили свою власть. И это продолжается уже три года. Но скажи, разве теперь филиппинцы сопротивляются менее ожесточенно, чем в начале войны? Когда американцы сдались, страна оказалась предоставленной самой себе и вынуждена была сражаться один на один. И именно тогда сопротивление стало таким решительным и эффективным. В прошлом веке Наполеон вторгся в Испанию и Россию и захватил большую территорию, но не господствовал там ни одного дня. Точно так, же обстоят дела и с японцами на Филиппинах. Их дни сочтены.
— Жаль только, что среди филиппинцев нашлось немало людей, которые забыли о своем патриотическом долге и переметнулись на сторону врага, — с досадой заметил Мандо.
Он вспомнил, как по доносу Сегундо Монтеро едва не угодил в застенки японской контрразведки и только чудом ему удалось спастись.
— Не стоит растравлять себе душу мыслями о подлых предателях, — поспешил успокоить его старик. — Надо выработать в себе философское отношение к подобным вещам и помнить, что на свете существует не только добро, но и зло. Надо относиться к этому, как к неизбежному — как к отливу и приливу в океане, как к отлету птиц в теплые края, как к опаданию листьев осенью. Все это обусловлено самой природой.
А разве природа способна предавать? — с раздражением спросил Мандо.
— Я имею в виду человеческие слабости, — попытался объяснить Тата Матьяс. — В любом обществе во все времена — запомни это хорошенько — неизменно находятся гнусные своекорыстные люди. У Иисуса было двенадцать апостолов, но нашелся и один Иуда. Даже самый надежный приверженец Иисуса, апостол Петр, и тот трижды отрекался от него, когда его к этому принудили. Большие события сродни наводнению, они уносят всякий мусор и хлам, но прочные постройки и крепкие деревья остаются невредимыми. Если в час суровых испытаний в стране находятся люди, готовые бороться и умереть за честь и свободу своей родины, такая страна никогда не окажется побежденной, даже если она временно захвачена врагами. Но предателей надо уничтожать, как уничтожают змей и прочих ядовитых тварей, — не унимался Мандо.
— Совершая предательство, они тем самым обрекают себя на гибель, — изрек Тата Матьяс. — Иногда обстоятельства делают человека трусом, а иногда — героем. Предателями или героями не рождаются. Между прочим, кое-кто из нынешних изменников мог прослыть патриотом в старые времена, — он сделал паузу, как бы что-то припоминая, прежде чем продолжить свой рассказ. — Вспомним, что произошло во время американо-филиппинской войны. Поняв, что Республика оказалась в трудном положении, многие из министров Агинальдо[11] переметнулись на сторону врага. В результате их предательства и трусости в стране воцарились мир и спокойствие. Конечно, новые хозяева не замедлили объявить их патриотами и осыпать наградами. Им даровали высокие должности, земельные наделы и всякие привилегии. А те, кто не покорились новому правительству, были объявлены предателями. Их называли тулисанами — разбойниками — и обвиняли в различных преступлениях. Тех, кто отказался присягнуть на верность американскому флагу, ловили и бросали в тюрьмы или высылали из страны, как это было с Мабини[12], Рикарте[13] и другими героями. Некоторых даже казнили, вспомни хотя бы Макарио Сакая[14] и его товарищей.
11
Эмилио Агинальдо (род. ок. 1870 года — ум. в 1964 году) — лидер правого крыла руководства революцией 1896–1898 годов на Филиппинах, президент первой Филиппинской республики после провозглашения независимости 12 июня 1898 года. В начале XX века сотрудничал с американской колониальной администрацией, а в годы второй мировой войны — с японскими оккупантами.
12
Аполинарио Мабини (1864–1903) — один из наиболее активных участников национально-освободительной революции 1896–1898 годов, революционный демократ и идеолог левых сил, крупный политический деятель, бывший в 1899 году премьер-министром и министром иностранных дел первой Филиппинской республики. В 1901 Году был сослан американскими колониальными властями на остров Гуам.
13
Артемио Рикарте — активный участник национально-освободительных войн конца XIX — начала XX века на Филиппинах; генерал. Отмежевался от лидера правых Э. Агинальдо, пошедших на Сговор с американцами, и провозгласил в Гонконге временное правительство всеобщей демократической Филиппинской республики. В 1944 году как японофил возглавлял созданную оккупационными властями националистическую организацию Макапили.
14
Макарио Сакай — один из генералов первой Филиппинской республики, отказавшийся последовать призыву Агинальдо сдаться американским властям. Продолжая сопротивление, в 1905 году поднял антиамериканское восстание в провинциях Батангас и Кавите на острове Лусон. Обманом был захвачен противником в плен и в сентябре 1906 года казнен.