А потом раздался звук, словно что-то разбилось об пол.
— И снимите с меня этот браслет, — попросил я.
А затем увидел нависшее надо мной лицо отца.
— Ты в порядке? — спросил он, открывая книгу на тридцатой странице.
Он снял браслет и распрямил ноющую страницу.
— Да. Как Юля? Почему её не слышно?
— Она у целителей. Иванна работает с её психикой.
— Юля станет прежней?
— Уже стала. Иванна избавляет её от кошмаров. Говорит, на это потребуется около недели.
Я шумно выдохнул, подражая своей старой привычке.
— Тут проблемка, — сказал Влад.
— Какая? — насторожился я.
— Камеру надо открыть. И желательно, чтобы твоё тело было в сознании. Иначе могут быть косяки при перемещении.
— Чёрт, — выругался я и громко обратился к пленнику. — Морф, давай ты не будешь ломать комедию?
— Фигушки! Ты бы видел, как со мной обращались!
Теперь уже шумно выдохнул отец. Я всем нутром почувствовал, как он желает избавиться от вредной сущности старого мага.
— Ты же и вечность можешь тут просидеть. А я себе новое тело найду. Как раз там Мышкин скоро предоставит.
Я надавил на больное. Хотя уже не был уверен, стоит ли давать Морфу новое тело. Тем более, мага смерти.
— Тогда мне нужен договор на крови, что когда будет новое тело, вы переселите меня туда. И сроки пометим, чтобы ты сделку с Мышкиным не отменил.
— Хорошо.
Согласиться было легко, ведь Морф не сможет предусмотреть всех условий. А я уже примерно придумал, как выкрутиться. Чтобы и контракт соблюсти, и Морфу не дать развиться до уровня бога.
А то не факт, что мир выдержит ещё одно одушевлённое проклятье.
— Хорошо, записывай.
— Где? — удивился я.
— На своих страницах. А я потом кровью капну.
— Ладно. Диктуй.
— Я, Акулин Сергей Борисович, обязуюсь предоставить Морфелеусу ван Дерби новое тело в течение года.
— Записал. Кто-нибудь, поднесите меня к камере.
На первой странице появилась клятва.
На страницу упала капля моей собственной крови. Теперь, если не выполню обещание, то погибну сам. Хотя было не понятно как. Ведь ни один тотем не принял эту клятву. Но Морф не стал бы делать это просто так. Ему нужна была настоящая гарантия.
И эта же гарантия не позволит мне избавиться от книги, пока договор не будет завершён.
Ощутил её вкус. Сладостный и пьянящий. На миг она затуманила сознание, но я быстро пришёл в себя.
— Всё? Меняемся? — спросил я с нетерпением.
— Да, — печально выдохнул Морф.
Слыша это со стороны, я поклялся себе никогда так не делать. Нет ничего хуже, чем когда ты пытаешься вызвать жалость у окружающих.
Послышался скрип открываемой камеры. И теперь меня на руки взяло собственное тело. Было забавно смотреть на себя со стороны.
Зато отметил, что не мешало бы побриться. А после прошлой такой процедуры на шее осталось несколько длинных волос. Ну хоть второго подбородка у меня не было, и то хорошо.
— Меняй нас, — поторопил я Влада, пока Морф не вспомнил, что в спешке не указал характеристики нового тела.
Перед глазами возник яркий свет, и мой глаз невольно прикрылся.
Через пару секунд я ощутил свои ноги и руки. Почему-то болело запястье. Странная тяжесть давила на грудь. а в руках ощущал вес книги.
— Морф, ты достоин своей участи. Так и знай, — сказал я, смотря в единственный глаз трактата.
— Тысячи лет мне хватило, — буркнул Морф.
— У тебя есть сейф? — обратился я к отцу.
— Да. Тебе магический или обычный? — ответил мужчина с улыбкой.
Он и сам был не прочь запереть эту наглую книженцию.
— Магический. Запри его. Но понадобится поить его кровью раз в две недели, — предупредил я.
— Раз в неделю. А то снова начну массовые проклятья насылать, — пригрозил Морф.
— Обойдёшься! — ответил я трактату, протягивая его отцу.
— Вот так всегда! Помогаешь людям, а они тебе страницы какашками измазывают.
— Сейчас договоришься, и мы тебя в конюшню отвезём, — предупредил я.
— У вас нет конюшни.
— Зато в соседней деревне есть.
— Ладно. Молчу. Как остынешь — приходи, поговорим.
И Морф замолчал. На этом моменте все выдохнули с облегчением.
Казалось бы, этот этап пройден и следует готовиться ко второму. Но нет. В темнице оставался ещё один узник.
— Ну что, Лжекрысин, готов? — спросил я у парня, который с интересом слушал наш разговор.
— Давно готов, — ответил он мне с улыбкой.
Видимо, пока меня не было, его тут хорошо кормили. Даже мертвенно-бледный вид пропал.
— Меня никогда не просили убить с такой радостью на лице. Признаюсь, даже как-то неловко, — сказал я.