— А с кем? — невольно поинтересовалась я.
— Диляра зашла минут двадцать назад и все никак не выходит.
Улыбка слетела с моего лица.
— Он сам ее позвал?
— Нет, насколько я знаю. Да ты сама спроси.
Юсупова и правда только что появилась из «переговорки», и, судя по тому, как мгновенно вспыхнуло ее лицо, меня она не ожидала здесь увидеть.
— Диля?
— Привет, Дымова! Ты ко мне? — веселый голос Баринова спас подругу от расспросов.
— К тебе, Савва. — Я прошла мимо Дили и, взяв наглого Викинга за локоть, чуть ли не впихнула его в «переговорку».
— Смотрю, у тебя боевой настрой, Катянь. Мне нравится.
«А ты цветешь и пахнешь на моих слезах!» — чуть не выплюнула я. Но лишь, отвернувшись, закусила губу. Баринов решил не утруждать себя сегодня ни пиджаком, ни галстуком. На нем черные брюки и белая рубашка, расстегнутая на пару пуговиц сверху, рукава закатаны по локоть и обнажают сильные загорелые руки.
Красивая сволочь!
— Что ты хочешь, Кать? — уже без задора в голосе спросил Савва. — Ужин не отменю, даже не проси.
— Не прошу. — Я обернулась к нему, да так резко, что чуть не уткнулась носом в раскрытый ворот рубашки. Баринов так и остался стоять как скала, хотя расстояние между нами было неприлично минимальным. Но я тоже решила не отступать. — Будет тебе ужин, Савва, но есть будешь то, что дам.
— Из твоих рук — все что угодно.
Серо-голубые глаза лукаво блестели, гипнотизировали, заставляли думать о том, о чем я никогда и никому не признаюсь. Себе в первую очередь.
— Смотри, как бы не пожалел вечером! — фыркнула я, гадая, сколько еще смогу простоять вплотную к нему и не отступить. — Но я пришла не за этим.
— А зачем? — Он внимательно что-то рассматривал на моем лице, сбивая меня с мысли. — Чего ты хочешь?
— После полудня будет приказ о моем назначении? — Я дернула его за рукав, чтобы он, наконец, посмотрел мне в глаза.
— Он уже у секретаря Тимура, он будет после обеда и все подпишет.
Я чуть было не дала деру обратно в приемную, но, к счастью, удержалась.
— Не надо, оставь так, Баринов. Хочу немного посмотреть, на что способны люди.
Его губы дрогнули в довольной улыбке.
— Наконец-то ты учишься правильно выбирать, — тихо прошептал он. — Ты не пожалеешь.
Сердце подскочило к горлу, я хотела отпрянуть от него, но сильная рука уже легла мне на затылок.
— Катя…
По телу пробежал разряд тока, едва настойчивые губы Баринова коснулись моей разгоряченной кожи.
— Да ты совсем оборзел! — Я ошалело смотрела на довольную наглую морду Саввы и отчаянно терла щеку, как будто так могла стереть его поцелуй. — Харассмент в чистом виде. Тебя поэтому из Лондона выперли?
Баринов продолжал бессовестно улыбаться, у меня не хватало слов от возмущения, и я замахнулась на него, чтобы стереть ухмылку с холеной физиономии.
— Хочешь потрогать меня? — Савва легко перехватил мою ладонь и крепко ее сжал.
— По роже твоей вдарить, чтоб запомнил!
Щека по-прежнему горела от поцелуя, я чувствовала, что мучительно краснею. Левая рука у меня не такая боевая, как правая, так что ее Баринов схватил еще до того, как я успела как следует прицелиться.
— Это на удачу, Кать. — Баринов был похож на кота, обожравшегося сметаной. — Невинный дружеский поцелуй, но я помню и другой…
— Замолчи! — Я выдернула руки и, оттолкнув Савву, быстро отошла на безопасное от него расстояние. — Не знаю, что ты там помнишь, но больше так не делай. Не целуй меня.
Я понимала, что веду себя как обиженная школьница, поцелуй и правда был невинным. Если бы целовал меня не мой студенческий кошмар. Где невинность, а где Баринов?! Проблема в том, что я сама слишком разволновалась, и он это прекрасно видел.
— Этого я не обещаю. — Савва уселся за стол, вольготно вытянув длинные ноги. — Мне нравится тебя целовать, всегда нравилось. Жаль, редко получалось, но тут я сам виноват.
Я не выдержала, скомкала в руке лист бумаги и запустила его в Баринова. Тот даже не стал уклоняться, белый комок попал точно в лоб мерзавцу. Я мысленно похвалила себя за меткость.
— Обещаю, что в следующий раз полетит что-то потяжелее. И не посмотрю, что ты мой новый босс.
Я одернула блузку, смахнула с юбки несуществующие пылинки и случайно поймала оценивающий взгляд Баринова.
— Что еще? — грубовато спросила я.
— Просто любуюсь твоим гневом. Я соскучился по нашим перепалкам, Кать. Уверен, что ты тоже.
— Вообще-то, я редко о тебе вспоминала после окончания, только когда ты приезжал в Москву и предлагал встретиться.