Симон улыбнулся и постарался придать своему голосу как можно больше дружелюбия.
— У меня с собой куча наличности, приятель. Я в «Равеси», как мы и договаривались. Подходи, поболтаем.
— У тебя весь миллион?
Симон заколебался.
— Нам с тобой не о чем болтать, если у тебя нет денег, — заявил Уорвик.
У Симона перехватило дыхание. Он облизал вмиг пересохшие губы:
— Послушай, старик, приходи. У меня полно наличных для тебя. Мы договоримся.
Уорвик выждал паузу:
— Я знаю, чего это стоит. Если ты не можешь достать столько, сколько я хочу, мне придется обратиться к старику…
— Нет, не надо, не надо, — в отчаянии взмолился Симон.
О, черт… Неужели он посмеет..?
— Нет, дружище, не делай этого. Приходи, поговорим…
Связь оборвалась.
ГЛАВА 8
Макейди поднималась по эскалатору на верхний этаж торгового центра «Бонди Джанкшн», закинув рюкзак и кожаную куртку на плечо и держа под мышкой папку с информацией. По крайней мере, здесь, в молле, ее мотоциклетный наряд вызывал, скорее, любопытство или восхищение, но никак не подозрение. Какой-то тинейджер с пирсингом на лице одобрительно кивнул ей. Как и Мак, он был одет в кожаные брюки. Она игриво подмигнула парнишке в ответ, проходя мимо и слегка задев его своим шлемом.
На традиционный поздний ланч с Лулу Мак пришла на пару минут раньше. Ресторанчик, который они с подругой облюбовали для своих встреч, находился на самом верхнем этаже торгового комплекса. Здесь не предлагали пещерный фаст-фуд, который Мак могла проглотить только с похмелья. Напротив, это было стильное новое помещение, с множеством окон и панорамным видом, с горами свежей еды и хорошим суши-баром — в общем, своеобразный островок здорового питания наподобие тех, куда она частенько захаживала в Ванкувере, пока училась в университете. В этом заведении, пестревшем ярлычками органических продуктов, можно было также отведать и теплого вкуснейшего шоколада, который так любили подруги. Шоколад лился из автоматического фонтана роскошной струей, наполняя стаканчики шоколадоголиков. Мак преодолела соблазн сразу же подойти к шоколадному фонтану и решила подождать, пока придет подруга. Мак отыскала свободный столик, где можно было заняться изучением информации, которую она уже начала собирать для своего досье. Проштудировав справочные базы данных, она отыскала адреса и телефоны Ноэлен и Ральфа Уолласов — родителей жертвы, покойной Меган Уоллас, и здравствующего Симона Астона. Информации об арестованном юноше, подозреваемом в убийстве, Тобиасе Мерфи, не нашлось — возможно, потому, что он был слишком молод, чтобы на его имя было что-то зарегистрировано. Мак еще не успела прочесать Интернет и архивы — именно этим она собиралась заняться сразу же после ланча с Лулу.
Пока Мак рылась в справочниках в поисках информации, которую при желании и умении мог извлечь каждый, Мэриан с удивительной легкостью собрала для нее ценные статистические данные, воспользовавшись услугами своих информаторов из многочисленных правительственных департаментов, которых она успела прикормить за долгие годы своей сыскной деятельности. И двух-трех телефонных звонков ей хватило для того, чтобы получить криминальное досье подозреваемого, пусть даже и несовершеннолетнего, так что Мак не пришлось задействовать свои драгоценные контакты в полиции. Мак даже слегка устыдилась своей недавней вспышки обиды на Мэриан. Мак многому предстояло научиться, и она это понимала.
Мак раскрыла папку с личным делом подозреваемого и начала читать: Тобиас Александр Мерфи.
Тобиасу было всего шестнадцать лет. Родился в Сиднее. Его мать недавно умерла, отец давно был женат вторым браком. Мак не осмелилась поинтересоваться у Мэриан, как ей удалось получить информацию на несовершеннолетнего, ведь она считалась строго секретной. Закон не позволял разглашать сведения о подростках, совершивших одно или два правонарушения, чтобы ошибки юности не портили им взрослую жизнь. Полиция была откровенна с клиентом Мак, мистером Грубелааром, насчет личности подозреваемого. Юный Тобиас действительно имел неприятности с законом: мелкие кражи, хранение наркотиков и бродяжничество. Впрочем, как она отметила, до сих пор ему не инкриминировалось ничего серьезного.
Убийство — это куда серьезнее бродяжничества.
Согласно бумагам, Тобиас представлялся типичным трудным подростком. Не классическим подозреваемым в убийстве, а непредсказуемым юношей с неустойчивой психикой. Его выгоняли из школ за хулиганское поведение, а попытки привлечь его к участию в молодежных воспитательных программах не увенчались успехом. Последнее время он явно не имел своего угла, что, собственно, и объясняло отсутствие его имени в телефонном справочнике. Мак подозревала, что он совершил гораздо больше краж, чем это зарегистрировано в полицейских протоколах. А как еще мог он выжить на улице, которая и служила ему домом?