Дино спустился ко мне через целую минуту и спросил, все ли со мной в порядке. Я не мог ответить. Почему - то он решил, что это означает, что со мной все хорошо, и принялся пинать меня по спине ! Не имея выбора, я через боль встал на ноги, и довольный Дино закинул меня на ринг под нижним канатом и провел удержание. Вы можете понять, как важно мне было не проигрывать больше Дино, когда я, вместо того чтобы спокойно лежать и ждать помощи, вырвался из удержания. Я снова выкатился за ринг, где лежал на спине. Теперь уже все зрители, за исключением Дино и рефери, поняли, что я серьезно травмирован. Я чувствовал, как моя грудная кость выпирает из груди, а дышать я мог только резкими, короткими вдохами. Но Бонелло не понял этого и второй раз подряд специально прекратил отсчет. Казалось, прошла вечность, но я, наконец, услышал " восемь ... девять ... десять ", и звон гонга, и хор недовольных восклицаний. Пока я пытался вдохнуть воздух сквозь сжатые зубы, рефери поднял руку Дино на ринге. Наконец надо мной склонились несколько работников арены, и Бонелло просигнализировал о помощи. Глаза Бонелло вселили в меня уверенность, что я не умру на липком голубом мате.
Карета скорой помощи доставила меня в больницу, где мне поставили диагноз: трещина в грудной кости, пять сломанных ребер и ушиб сердца. Врачи сказали мне, что я не смогу выступать, по меньшей мере, три месяца.
Я вылетел домой на следующий день, гадая, за счет чего я смогу сводить концы с концами. Нет работы - нет оплаты. Пэт позвонил и попросил меня не беспокоиться, сказав, что Винс обеспечит меня на время восстановления, потому что у них были большие планы на меня. В ту ночь мне в буквальном смысле легче дышалось, когда Джули спала рядом со мной. Я скривился, перекатываясь на свою половину кровати, я не мог не подумать, что человек, которому никогда не бывает больно, только что узнал, что такое боль.
Глава # 24: Разбитый и без денег
Щедрость Винса на время моего восстановления ограничивалась 200 долларами в неделю. К счастью, вовремя пришел мой чек на 10000 долларов за SummerSlam 1989. И все же я вернулся к работе спустя всего лишь 18 дней. Ребра беспокоили меня годами, и я осторожно принимал жесткие падения и удары в стойку ринга. Настоящее искусство - работать с травмами и не разочаровывать при этом фанатов. Я с гордостью говорю, что тогда никто ничего не заметил.
Но мои проблемы со здоровьем меркли в сравнении с ситуацией с моим братом Дином. Как оказалось, он мочился кровью уже многие годы, но все время боялся сходить к врачам. Он предпочитал не обращать на это внимание, убеждая себя, что это скоро пройдет. Но потом он начал падать в обморок, а, когда той осенью у него обнаружили болезнь Брайта, его почки уже потеряли 95 процентов функциональности. С декабря 1989 года он каждый день ходил с диализной трубкой и проходил лечебные процедуры. В семье постоянно обсуждали, кто мог бы стать донором почки для Дина ; врачи заявили, что люди, которые по работе испытывают физические нагрузки, не должны и думать жить с одной почкой. Оставшиеся стали размышлять над возможностью жертвы, но каждый ждал, что кто - то другой сделает этот шаг первым.
По правде говоря, вся семья уже долгие годы держала с Дином почтительную дистанцию. Он нажился на многих людях, используя разные схемы, в том числе и на своих друзьях, родственниках и даже Стю и Хелен. Может, это прозвучит невежливо, но, когда я приезжал погостить в дом Хартов, где жил и Дин, я всегда надежно запирал автомобиль, опасаясь того, что может придумать Дин. Я не приглашал его к себе в гости, как и другие Харты ; казалось, он не может бороться со своим желанием ограбить кого - нибудь. Нам было жаль его, но он уже не был очаровательным, красивым, забавным парнем, которого мы знали в детстве. Как и Смит, Дин сжег все мосты. Во время одной из поездок на Гавайи его избили ( мы так и не узнали настоящей причины ), и после этого он стал рассеянным, угрюмым и нелюдимым. В последние годы он стал ненавидеть Брюса и Росса, завидуя их работе в Stampede Wrestling.