Мишель, Андреа и Диана были восхитительны, между ними проходил негласный конкурс красоты. Диана усадила пятимесячного Гарри на колени и болтала с Элисон, которая укачивала восьмимесячную Линдсей. По понятным только им причинам Смит и Мария назвали свою дочь Сатаник Экстази. Моя мама называла ее Таня, несмотря на протесты Смита и Марии. Смит кружил надо мной, как огромная муха, пытаясь заинтересовать меня разными, по большому счету, нелегальными схемами, как быстро стать богатым.
Вскоре я натолкнулся на Джима, который уже дал понять, что ненавидит дом на реке, который им подобрала Элли. Он без остановки рассуждал о громких, протяжных свистках проходящих рядом поездов, ужасной зимней погоде, холодной реке и отсыревшем, затхлом доме. Я сразу понял причину его недовольства: Стю становился регулярным судьей их ссор. Джим хотел уехать из их нового дома, чтобы быть как можно дальше от Стю и Калгари.
Желание Джима исполнилось: он, Том, Дэйви и я должны были вылететь на работу следующим же утром.
Я ненавидел себя всей душой за свои измены. Было так странно: я был счастлив, но чувствовал себя ужасно. Я написал письмо самому себе со словами: " Боже, я не знаю, что сказать, и что сделать. Помоги мне ".
5 января 1986 года я был в номере гостиницы " Five Seasons Hotel " в Амарилло, когда Джули позвонила и заявила, что все знает о моих похождениях, и что она бросает меня. Когда я ехал на шоу в тот вечер, в моей голове эхом разносились короткие гудки - Джули выключила телефон, чтобы я ей не звонил. Мое сердце заполнил страх.
Джули посмотрела чеки из моих предыдущих отелей и заметила, что я постоянно звонил по коду 201. Я вспомнил первое правило рестлеров на случай таких проблем: отрицай все, пока не умрешь. Джули позвонила Розмари, которая ни в чем не призналась, несмотря на настойчивость Джули. Те крупицы информации, которая добыла Джули, сложились у нее в голове в дикую картину, которая, впрочем, была недалека от истины. Я утверждал, что мы с Розмари просто друзья, но кого я обманывал ? Теперь мне нечем было оправдывать свои действия.
Мы проводили несколько часов на телефоне, находя в итоге какую - то основу для примирения, но на следующее утро все начиналось сначала. Каждый раз, попрощавшись с Джули, я звонил Розмари, которая чувствовала себя ужасно. Но все это целиком было моей виной. Я собрался с силами и позвонил родителям, которые отнеслись ко мне с пониманием. Мама даже сказала, что это неизбежно и пошутила, что Стю был бы счастливее, если бы в свое время сделал то же самое. Стю поехал к нам домой и провел с Джули несколько часов. Мы втроем умоляли Джули три дня, пока она, наконец, не согласилась увидеться со мной. Розмари легко могла бы воспользоваться ситуацией и пробить себе дорогу. Вместо этого, она помогала мне бороться за свой брак.
Джули проехала со мной через Милуоки, Питтсбург, Филли прямо в эпицентр тайфуна, в Ньюарк. Она была как разъяренная львица, и каждый день на моем носу появлялась новая царапина. Я уже так часто слышал от нее, что она уходит, что давно перестал обращать внимание на эти слова. Когда Джули вернулась домой, наш брак снова висел на волоске.
Тот тур для меня закончился 21 января в Биллингсе, Монтана. Мишель приехала из Калгари, чтобы подобрать Тома. Я попросил подвезти и меня. На протяжении всех восьми часов по заснеженной дороге Мишель с удовольствием выговаривала мне, как я упустил свой шанс с Джули. Я провел всю дорогу молча, опасаясь, что я действительно упустил свой шанс.
Когда меня высадили, я зашел в дом и увидел Джули, спящую с детьми. Я прилег рядом и обнял ее. Она вздохнула, но сдержалась.
Пару дней спустя я отправился посмотреть шикарный дом с видом на горы и на город, с 23 комнатами и 15 - метровым бассейном. Экономика в нашем крае была в ужасном состоянии, и хозяин был готов продать дом по дешевке. " О, Брет ", - вздохнула Джули при виде огромной кухни. В глубине души я очень хотел купить этот дом, но я старался думать головой. Мы вернулись домой, в скромную квартирку, которую мы временно снимали.