Женщин на карьере не водилось, а безвылазно сидящему здесь Алику видеть их в других местах не приходилось. На неделе он нес вахту повара, а в выходные оставался за охранника; курево и какие-то заказы по мелочам ему привозили мужики.
– Вот так вот, Валентина. В большой семье не щелкают – это про нас.
– Не переживайте, еще наемся ваших блюд, – ответила с улыбкой Валя.
Начальнику – и не только ему – такой ответ понравился. Они прошли в балок.
Кухня и по совместительству столовая представляла собой тесную комнату с диваном, покрытым старым одеялом, и с низеньким столом, за которым обычно умещались пять-шесть человек: трое на диване и трое на табуретках. На краю стола кто-то оставил грязную, потрепанную колоду. Как это часто бывает в вахтовых и полевых условиях, за большим столом не только принимают пищу, но и отдыхают, развлекаясь игрой в карты, мужики.
На противоположной стороне балка, в углу, стояла буржуйка25 с заготовленной охапкой дров и стол, сколоченный из досок, с провизией и портативной электрической плитой; ближе всех к двери был рукомойник. Помимо прочего, имелась и кладовка, огороженная занавеской, через которую проглядывалась связка лука на стене.
После обеда времени прошло немного, и от печи шел слабый жар, а к пряным ароматам специй примешивался запах пота. Алик-джан держал дверь нараспашку, но бесполезно: ветер угловое место у печи не обдувал, и бедный повар в мокрой майке изнывал от духоты, пока готовил.
– Это наш ресторан «Ташкент», – представил кухонный балок Козлов. – Температура тридцать пять в тени – чем не Ташкент?
– Ташкэнт, Ташкэнт! – активно соглашался Алик. Видно, эта шутка была у них в ходу.
– И как вы умещаетесь, когда едите? – только и спросила Валя. Даже по самой скромной раскладке, на карьере работали никак не пять человек, чтобы всей толпой расположиться здесь.
– Нормально умещаемся. Кто где, кто здесь, а кто по своим норкам, – ответил Михаил Андреевич и показал в открытую дверь на бревенчатый дом напротив: – Мы все там живем, в одной комнате итээры26, в другой рабочие.
– А я… где буду жить?
– Не переживай, для тебя отдельный домик. Будешь жить, как королева. Айда, я покажу.
Валя энергично кивнула Алику, мол, рада познакомиться, на что тот ответил ей подобием восточного поклона головы, – и с довольным видом вышла за Козловым.
Домик, построенный из фанеры, состоял из одной комнаты площадью десять-двенадцать квадратных метров и считался гостевым. Теоретически здесь мог бы остановиться кто-то из начальства, но за все время приезжал только Антон Садырин, и то лишь пару раз, в выходные, когда не оставалось никого, кроме охраны. Он жарил шашлыки и отдыхал с женой на базе, устраивая ей такой вот загородный уик-энд.
Казалось бы, отдельное жилище мог занять начальник Елгозинского участка – и кто же, как не он? – но Михаил Андреевич спокойно жил с геологами в общей комнате, и домик длительное время пустовал. Теперь же, когда на карьере ожидалась новая сотрудница, Антон решил, что лучше всего заселить ее туда, не к мужикам же. Что делать, если женщин, к которым можно подселиться новенькой, здесь нет.
По меркам полевых условий это был отличный вариант: комната с чистой и аккуратно выбеленной печью, кроватью и низким столиком. В отличие от кухонного балка с дощатым, грязным полом, напоминающим сарай, пол здесь, как дома, устилал линолеум. Валя представила, как будет ходить в одних носочках или босиком; главное, не лениться и мыть пол. Окинув взглядом комнату, она прикинула, что нужно привезти, и, конечно, не смогла сдержать восторг при виде настоящей русской печки: как будто бы приехала жить на турбазу.
– И даже печь… Какая красота!
– Нравится? – спросил начальник с гордостью. – Антон Валерьич сказал селить тебя сюда. Домик новенький, никто тут толком и не жил.
– Спасибо, мне все нравится! – призналась Валя.
Во дворе он также показал ей баню, бревенчатую постройку в дальней части базы.
– Мы топим через день, по вторникам и четвергам, а в пятницу домой на выходные. Так что с гигиеной у нас порядок, Валентина. На этот счет не переживай, – заверил Михаил Андреевич.
– Вижу, что быт устроен, – дала та одобрительный ответ.
Они закончили экскурсию по базе и приблизились к отвалам, за которыми лежал карьер. Пологие северные борта перекрывала насыпь из отработанных пород; сам же карьер простирался метров на триста в юго-восточном направлении, упирался в крутые южные борта и имел вид неглубокой рыжей впадины, изрезанной извилистыми бороздами. По форме таких борозд, местами затопленных водой, и можно было сделать вывод о расположении демантоидных жил, а вся работа на Елгозинском участке была направлена на их обнаружение и разработку.