Перед тем как сесть в машину, Валя помахала Алику рукой и сказала громко, чтобы он расслышал:
– До свидания! Скоро увидимся!
– Да свиданиа! – привстал тот с места.
«Форд» выкатил с площадки и покинул базу. Алик проводил его полукивком-полупоклоном, а затем сел на табурет и вернулся к своему занятию. Через полчаса он должен ставить мясо на огонь, чтобы встретить мужиков горячим ужином – на этот раз наваристой шурпой.
В тот же день Валя созвонилась с управляющим директором и доложила о поездке на карьер. Теперь, когда начальник участка все показал и рассказал, вид работ больше не вызывал вопросов, а условия проживания и того превзошли все ожидания: заселиться в отдельный домик было ей за счастье, она сказала, что готова приступить к работе.
Антон Садырин дал добро на понедельник, шестое октября. Уточнив в отделе кадров важный для нее момент, он предупредил заранее, что в первый месяц устроит ее по договору подряда, пока она не принесет им трудовую книжку. Деваться было некуда, и Валя согласилась.
Теперь она хотела получить расчет за вахту и следом же отправить заявление на увольнение в Красноярск. Но знала: сообщи она сейчас, есть риск, что ее кинут и не заплатят ничего. Когда имеешь дело с такого рода фирмами, приходится хитрить и выжидать. Ей ничего не оставалось, как запастись терпением. Деньги должны были перевести в начале октября, но время шло, а извещений о зачислении не приходило.
Недолго подождав, Валя Гордеева решила позвонить начальству, а после разговора, вся красная от возмущения и злости, пересказала тете, что ей выдал главный инженер, и, не стесняясь в выражениях, добавила, что ни в одной конторе ее так не пытались развести, как в этой.
И даже удивительно, ведь начиналось все нормально и без драмы:
– Здравствуйте! Это Гордеева из группы ГХИ, – представилась она. – А можно уточнить, в каких числах зарплата?
– Здрасте, – ответил Соболев спокойным, ровным тоном. – Вовремя ты позвонила, как раз собирался тебя набрать. Ты помнишь, что подходит вахта? Заехать нужно чуть пораньше, десятого числа.
Валя растерялась. Мало того, что он проигнорировал ее вопрос, так озадачил новой информацией.
– Про вахту помню… – сказала она немного погодя. – Но с деньгами туго, а тут еще в дорогу собираться…
– До десятого начислим, не переживай. Одолжи там у кого-нибудь, друзей, знакомых.
Вале не понравились пренебрежительные нотки и чувство, будто бы не ей должны, а, наоборот, она им задолжала.
– И еще, – продолжил главный инженер. – Мы с директором решили не переводить тебя пока что из стажеров. Ты не до конца обучена. Постажируйся еще с месяц, наберись побольше опыта, чтобы мы поставили тебя одну. На эту вахту заедешь в той же должности, а со следующей переведем в геологи, согласна? – проговорил он быстро и решительно, чтобы Гордеева не могла вставить и слова.
Думал задавить ее авторитетом, но получил отпор:
– Нет, мы так не договаривались! Вы сказали, что стажировка первый месяц, а потом переведете на основную должность! За двадцать тысяч в Новый Уренгой я точно не поеду! – отвечала она твердо и на повышенных тонах.
Конечно, Вале не стоило так эмоционально реагировать, ведь ясно, что ни на какую вахту она не собирается и все, что нужно ей, – это скорее получить расчет. Но ее настолько возмутила политика шарашкиной конторы, мол, хотим – заплатим, а не хотим – пусть лапу сосет, что она не удержалась и дала понять: сосите сами.
Затянулась пауза. Похоже, Соболев не ожидал сопротивления и не собирался рассусоливать с девчонкой, ведь было кому заехать вместо нее. Да и понимал, что специалистов, от безысходности согласных на ничтожные условия, на самом деле пруд пруди, и стоит кинуть клич, как выстроится очередь.
– Значит, вместо тебя заедет другой геолог, – произнес он под конец, видимо, желая вызвать у нее досаду.
– Пусть заезжает, – был ее ответ.
Глава 4. Попутчик
Когда в понедельник в час дня синий «Форд» въехал на базу, «Девятка», «Нива» и «Хонда-Цивик» уже стояли в ряд. Начальник приезжал одним из первых, но сегодня припоздал, так как с утра пришлось побегать с Валентиной, устроить ее и на складе получить комплект спецовки. Теперь же, когда «невеста одета и обута», Козлов переключил внимание на карьер.
Он вышел из машины и позвал рабочих:
– Батырбек, Василий!
– Да, дядь Миша! – живо отозвались из кухни.
В дверном проеме показался человек, чья внешность соответствовала имени Батырбек, а за ним другой, Василий.