Тем временем Ворона вернулась домой, к своему дереву, и, усевшись на ветку, спокойно ждала, когда придёт её друг Олень. Но время шло, близилась ночь, а Оленя всё не было. Забеспокоилась Ворона. Подождала она ещё немного и полетела искать своего друга. И вот, когда вылетела она к полю, на опушку леса, то увидела, что Олень лежит, запутавшись в петле. Опустилась она рядом с ним на землю и спросила:
О дорогой Олень, что с тобой случилось и где твой Друг?
Кто? Шакал? — печально переспросил Олень. — Забудь о нём. Ты была права: он никогда не был моим другом.
Он хочет съесть меня, теперь я хорошо это знаю. Это он заманил меня в ловушку.
Вот видишь, я давно говорила тебе! — сказала Ворона. — Ну да ладно, теперь нечего толковать об этом. Давай-ка лучше подумаем, как выбраться из беды.
Пока они думали, наступило утро. Когда совсем рассвело, посмотрела Ворона на дорогу и увидела, что вдалеке идёт хозяин поля с палкой в руке. И тут пришла ей в голову хорошая мысль.
Друг, — сказала Ворона, — когда хозяин поля подойдёт к тебе, ты затаи дыхание и притворись мёртвым. А когда я каркну, вскакивай и беги со всех ног.
План Вороны очень понравился Оленю. Растянулся он на земле, надул живот, словно его вспучило, и вытянул ноги.
А хозяин поля был уже совсем рядом. Увидел он, что в ловушку попался Олень, и очень обрадовался. Уверенный, что Олень мёртв, хозяин поля подошёл к нему и стал развязывать петлю на его ноге. Затем он оттащил Оленя в сторону и только было принялся свертывать ловушку, как Ворона каркнула что есть силы, Олень вскочил и со всех ног кинулся в лес. Увидел крестьянин, что Олень, которого он считал мёртвым, убегает от него, схватил палку и бросил её в Оленя. Однако он промахнулся, палка полетела в кусты и угодила прямо в голову спрятавшемуся здесь предателю — Шакалу. Удар был такой сильный, что Шакал тут же упал замертво.
Поэтому я и говорю, — продолжал Хираньяк, — что не может быть дружбы между вороной и крысой, как не может быть дружбы между хищником и его жертвой.
О друг! — возразила Ворона Лагхупатанака. — Какая польза оттого, что съешь друга? Ведь его мясом не насытишься на всю жизнь! К тому же ты такой маленький, что тебя не хватило бы мне даже на закуску.
Что ты там ни говори, а вороны всегда были врагами крыс, — сказал Хираньяк. — Хищник никогда не станет травоядным. Как бы вода ни была горяча, она всё равно погасит огонь. Разве змея станет безвредной оттого, что её украсят бриллиантами?
Однако Лагхупатанака не согласилась и с этими вполне справедливыми замечаниями Хираньяка. Друг, всё это я давно уже слышала, — возразила она. — Но я дала себе клятву, что или подружусь с тобой, или покончу жизнь самоубийством. Меня совершенно не смущает то, что ты так холодно со мной разговариваешь. Я знаю, благородные люди подобны кокосовому ореху: снаружи он жёсткий и грубый, зато внутри у него полно сладкого соку. Это не то, что ююба[2], которая с виду кажется очень вкусной, а стоит её в рот взять, так скулы сводит. Благородный человек всегда останется верным другу, что бы с ним ни случилось, и никогда не оставит его в беде. Я видела, как бескорыстно ты отнёсся к голубям, и твёрдо убеждена, что такого верного друга, как ты, мне не найти во всём мире. А потому вылезай из своей норы и давай подружимся.
Речь Вороны Лагхупатанаки показалась Хираньяку настолько убедительной и так ему понравилась, что он, не задумываясь, вылез из норы и обнял Ворону.
О Ворона, — радостно сказал Хираньяк, — как я рад видеть в тебе такую твёрдость и искренность! Всегда можно понять, кто говорит о дружбе от души и кто уверяет в ней только на словах. Ну, а теперь давай дадим клятву, что никогда не изменим друг другу.
И они поклялись, что до самой смерти останутся верными друзьями. С тех пор они стали жить вместе.
И вот однажды Ворона Лагхупатанака сказала Хираньяку:
Послушай, друг, скоро в этом лесу мне нечего будет есть. Видно, придётся мне перебраться в какое-нибудь другое место.
Человека, как зубы, волосы и когти, нельзя пересаживать с места на место. Именно поэтому мудрый человек никогда не оставит свою родину.
Так может говорить только трус, — возразила Лагхупатанака. — Какой толк жить там, где даже есть нечего? И кроме того, я верю в мужество. А для мужественного человека своя или чужая сторона не составляет разницы. Куда бы он ни пришёл, .своим мужеством он везде добьётся успеха, и даже чужбина станет для него родиной. Лев, где бы он ни был, везде останется господином.
Ну хорошо, — согласился Хираньяк. — Но куда же мы пойдём?