– Ясно.
– В приоритете близкие. Я так понимаю, что отца не наблюдается, а мать по-прежнему ищем?
Снова неуверенный взгляд Ульсена и кивок коллеги.
– Сообщите мне, как только вы с ней свяжетесь, хорошо?
Ульсен встал с места и жестом позвал коллег из комнаты в коридор.
– Вы слышали приказ. Все на выход.
Хор недовольного бурчания и разочарованные вздохи, и все полицейские в форме покинули помещение.
– Итак, – сказал Мунк, осмотрев комнату, когда в ней наконец наступила тишина. – Кто у нас тут остался?
Горстка людей, все в гражданском, остались сидеть на своих местах.
– Давайте начну я, – кашлянула темноволосая женщина чуть за тридцать. – Нина Риккардо, следователь, Тронхейм.
Остальные последовали ее примеру.
– Ральф Нюгорд, следователь, Оркангер.
– Привет, я Клаус, Клаус Нильсен, полицейский адвокат, Тронхейм.
– Кевин Борг, следователь, Тронхейм.
Лука Эриксен стоял в глубине кабинета, неуверенно оглядываясь.
– Э-э, да, Лука Эриксен, действующий ленсман, Хитра. Я, правда, в униформе, но вы вроде хотели, чтобы я?..
Миа улыбнулась ему.
– Конечно, Лука, вы здесь необходимы. Садитесь же.
Эриксен слегка кивнул остальным и сел на стул у окна.
– Окей, – сказал Мунк, оглядывая собравшихся.
– Для тех, кто не знает – меня зовут Холгер Мунк, а это Миа Крюгер.
Миа кивнула коллегам.
– Теперь мы ответственны за это расследование, и, если для кого-то это проблема, выясняйте с Людвигсеном. Кстати, для кого-то это проблема?
Несколько человек покачали головами.
– Хорошо. И как я уже сказал, если что не так, дверь вон там. Я ожидаю, что вы будете следовать моим приказам и отныне мы работаем как один отдел.
Все переглянулись и закивали.
– Основные правила, – прогрохотал Мунк. – Как только вы выходите из комнаты, ни звука о том, что мы обсуждаем здесь. Ни жене, ни мужу, ни соседу и никому из местного начальства, вся информация только через меня, это ясно?
Все промолчали.
– Хорошо, и суперважно – ни звука прессе. Понимаю, может показаться соблазнительным стать тем, кто даст местной газете хотя бы намек на ход расследования. Но если я выясню, что кто-то из этой группы допустил утечку…
Он остановился.
– Мы поняли, – сказала та, которую звали Нина Риккардо.
Волосы средней длины, смугловатая кожа, наверное, отец из южной Европы. Одета в разноцветную одежду: узкие желтые джинсы, ярко-красная футболка и светлые кроссовки. Темные серьезные глаза. Вид у нее был уверенный и спокойный. Словно она давно занималась этой работой, несмотря на достаточно молодой возраст.
– Хорошо, спасибо. Еще раз скажу: я понимаю, что, наверное, для вас не предел мечтаний приезд следователей из Осло, которые забирают ваше дело, но так уж вышло. Отныне решения принимаю я.
– Не Миа?
Шуточку отпустил полицейский по имени Кевин Борг, светловолосый кудрявый мужчина, одетый в бежевый летний костюм и белую рубашку, один из следователей из Тронхейма.
– Если вы хотите что-то сказать Мии, а не мне, без проблем, только чтобы это не выходило за пределы этой комнаты, – сухо сказал Мунк и достал из сумки планшет. – Куда можно его воткнуть?
Лука что-то пробурчал и встал с места.
Миа немного пожалела о том, что назначила его ответственным. Эриксен явно чувствовал себя не в своей тарелке, пока разбирался с экраном за спиной у Мунка, втыкая провод в проектор на потолке.
– Вот так, – улыбнулся он виновато, когда фотографии наконец показались на стене.
– Хорошо, – сказал Мунк, снова оглядев комнату. – Постепенно мы получше познакомимся друг с другом, сейчас времени на это у нас нет, так что начнем с места в карьер, вы могли бы?..
Он кивнул Эриксену, который задвинул шторы, закрыл дверь в коридор и вернулся на место.
– Йессика Баккен, – сказал Мунк, показав первую фотографию.
Видимо, это был снимок из соцсетей. Улыбающаяся девушка с брекетами, одета в обрезанные джинсы и короткую розовую футболку, открывавшую плоский живот. Она позировала для фото, жестом показывая знак «Победа».
Мунк повернулся к комнате.
– Я познакомился с ней час назад, у кого-то есть больше материалов?
Нина Риккардо покашляла и опустила взгляд на свой блокнот.
– Йессика Баккен, шестнадцать лет, родилась в региональной больнице Тронхейма. Мать, Лаура Баккен, тридцать три года, выросла недалеко от Трумсё. Заметка на полях: матери было всего семнадцать, когда родилась Йессика. Отец неизвестен. Я нашла дело, в котором она, то есть мать, пыталась навесить отцовство на некого…
Она быстро пролистала свои записи.
– Ромми Хова из Фауске. Провели ДНК-тест и выяснили, что он не является биологическим отцом девочки. Вернемся к Йессике. С рождения она была зарегистрирована по трем адресам: один в Бремнесе, на севере, другой в Эстбюене, в Тронхейме, и третий здесь, куда она приехала в возрасте девяти лет. Значит, судя по всему, здесь на острове они прожили семь лет.