— Зубы как зубы. Хотя, я не специалист. Можно потрогать? Перчаткой.
— Вперёд.
Она рассмеялась и приоткрыла рот, проводя языком по кромке зубов, министр провёл пальцем точно так же, потрогал клык и удивлённо сказал:
— Ого, правда острые. Ну, в принципе, это многое объясняет.
— Например?
— Например, вашу способность пережить печенье Булата. Бедняга, он уже мешок муки извёл, у него не получается, он так психует. Пожелайте ему удачи, что ли. А то пацаны приходят на обед, там вся столовая пахнет пекарней, они просят попробовать, а он шлёт их лесом и психует. Все думают, что он жмот, а он просто не хочет неудачное им давать. У него Барт стащил два печенья, одно попробовал, а второе обратно вернул — у него зубы послабее, чем у вас. Булат знает, что Барт иногда ворует еду, он с пониманием к этому относится. Но к возврату ворованного он был не готов, его это сильно подкосило. Бедняга.
Вера продолжала смеяться, министр тоже начал, она с наигранным удивлением спросила:
— Почему вы смеётесь?
— Потому что это невыносимо! Вера... Что вы делаете с людьми, а?
— Мотивирую их развиваться в профессии?
— Чёрт... и не поспоришь даже.
— Вы насмотрелись моих зубов?
— Нет. Ещё чуть-чуть.
Он тоже лёг, придвинулся ещё ближе, изобразил неубедительный научный интерес:
— Один раз покажите и всё.
Она смеялась и показывала, потом перевернулась на бок и спросила:
— А вы мне что покажете?
Он немного отодвинулся и осторожно спросил, отводя глаза:
— А что вы хотите?
Она придвинулась ещё ближе, он на миг посмотрел на неё, она изобразила неприличные намекающие брови, он возмущённо выдохнул:
— Вера!
— Что? — изобразила ненатуральное недоумение она, придвигаясь ещё ближе, он отодвинулся и попытался прикинуться взрослым серьёзным человеком:
— Ведите себя прилично!
Она фыркнула:
— Вы хоть в одной древней легенде видели сцену любования зубами?
— Да!
Он попытался отползти ещё немного, но дальше уже лежали вещи и стояли чашки, он на миг обернулся, чтобы увидеть, насколько они близко, Вера в этот момент дёрнула его за левый рукав, нажимая ладонью на правое плечо, а когда он оказался на лопатках, поставила локти ему на грудь и с большим сомнением сказала:
— Да ладно?
Он часто закивал с испуганным видом:
— Серьёзно. Могу процитировать. Но там много, это не современные стихи, это история детей Дракона, которую для императорского экзамена надо знать на память целиком. Я знаю.
— И кто там чьи зубы изучал? — она наклонилась ближе, изучая его зубы, он смеялся, но продолжал изображать страх:
— Сын Дракона. Изучал зубы своей жены, да. Ну, не совсем изучал, он просто говорил о том, что заставить её улыбнуться — сложная задача, она была суровой женщиной и её мало что впечатляло. Но он был глубоко лично заинтересован и прикладывал усилия, поэтому иногда всё-таки получал результат. И писал о том, как великолепны её зубы, когда ему всё-таки удаётся их увидеть.
— Ну, вы явно пошли дальше. Так сказать, выполнили и перевыполнили. Стахановец.
Он рассмеялся, она наклонилась ниже, он попытался отползти, она наступила ему коленом на край куртки, от чего министр полз, а куртка оставалась на месте, соскальзывая с плеча. Он заметил и резко вернулся обратно, покраснел уже по-настоящему, попытался натянуть куртку обратно, но Вера наступила ладонью на рукав и у него ничего не получилось, от чего ему стало окончательно неуютно, теперь уже всерьёз. Вера сжалилась и отпустила его одежду, но его самого не отпустила, хитро улыбнулась и прошептала:
— Короче, не уходите от темы. Что вы мне покажете?
— А что вы хотите увидеть? — он так поправлял одежду, как будто Вера её с него сейчас не снимет, она следила за его неловкими движениями с ироничной улыбкой, потом заглянула в глаза и беззвучно шепнула:
— Поправили, всё? А теперь снимайте. Я хочу кое-что увидеть.
Он запахнул куртку посильнее и сказал:
— Вы уже видели всё что можно.
— Не всё, — медленно качнула головой она.
— Вера!
Она продолжала веселиться, но ему это нравилось всё меньше, он нервничал, она решила заканчивать и отодвинулась, села подальше и предвкушающе потёрла ладони:
— Есть кое-что, что я уже видела, но хочу ещё. Потому что там постоянно что-то меняется.
Он вздохнул с облегчением и усмехнулся:
— Татуировку?
— О, да.
Он сел, стал развязывать пояс верхнего костюма, потом нижнего, снял обе куртки со спины, не снимая рукавов, развернулся к Вере спиной и стал смотреть на сияющее небо в зелёных листьях. А Вера смотрела на его спину и улыбалась как хитрая злая лиса. Министр немного расслабился, перестал нервничать, о чём-то задумался, потом заскучал и обернулся: