– Брат, ты кого-нибудь ждешь? – глядя на лысого здоровяка, вышедшего из машины, спросил Глеб.
– Я никого не приглашал, – выглянув в окно, ответил Нагорный и, заметив под пиджаком незнакомца кобуру, взволнованно добавил. – У него ствол и чую, что он не продавец печенья…
Влад снял со стены арбалет старинной работы и занял оборону у входной двери:
– Я всегда знал, что если приобретать историческую ценность, то только с пользой для дела…
Вскоре на пороге появился мужчина. Не успел он сделать и пару шагов, как услышал низкий, командный голос, прозвучавшего с той интонацией и темпом речи, которую использует группа захвата при задержании особо опасных преступников:
– Лысый, не оборачивайся. Руки в гору, три шага вперед и приготовится к осмотру. Глеб, обыщи его.
Вошедший беспрекословно поднял руки, однако остальные команды выполнять не спешил. Казалось, он сделал это вследствие внезапно оглушившего голоса, чем от страха. Буквально через несколько секунд мужчина тряхнул головой и прочистил ухо жестом купальщика, в уши которого попала вода.
– Ты чего заорал как потерпевший? Тебе не картины малевать, а рупором на вокзале работать! «Поезд Москва– Воркута прибывает на седьмой путь!».
– Не дергайся и прикрой жало! – обыскивая и вынимая из кобуры пистолет, грубо приказал Глеб, – Ишь ты какой умный, Воркута…
Лысый повернулся к Чернову и, искоса глядя на него, спросил:
– А чем тебя не устраивает Воркута?
– Тебе же сказали, не дергайся и держи грабли за головой! – прикрикнул Влад, когда незнакомец двинулся в сторону друга. – Только дай мне шанс и повторишь историческую смерть Гарольда второго.… Слыхал про такого? Его убили как раз из этой игрушки, нацеленной тебе в голову. С трех шагов стрела пройдет на вылет. Я проверял, на тыкве правда, но думаю, что разницы нет….
– Не перегибайте палку, я от Зорина. Если бы пришел на разбор, поверьте, с вами бы уже разговаривали мои ребята. А вопросы они задают сразу, как только человек приходит в сознание после взбучки. Кончайте спектакль!
– Точно, не врет, – читая документы, шмыгнул носом Глеб, – прибыл к нам из министерства «Добрых дел». Подполковник… Светлов…
Подполковник поправил галстук и, звонко хрустнув кистями рук, уставился на друзей. Его надменная ухмылка и тяжелый взгляд неприятно щекотали нервы. Влад и Глеб опустили оружие и растерянно переминались с ноги на ногу.
– А теперь, верни то, что взял! – вырвав из рук Чернова мандат и пистолет, пробасил подполковник. Достигнув кресла, он не без удовольствия уселся и с той же ухмылкой, сказал:
– Да убери ты мухобойку, не то поранишься…
– Как откликаешься? – все еще сжимая в руках арбалет, спросил Влад.
Фривольное обращение вызвало в Светлове очередное раздражение. Пауза молчания затянулась…. Скрестив руки и демонстративно закинув ногу на ногу, подполковник изучающее смотрел на Влада. Это была его первая встреча с Нагорным и Черновым. Со слов Зорина мошенники были «бумажные черви» с кистями и красками в руках. Однако Светлов рассмотрел в них нечто иное и по тому, как встретили «бумажные черви», Матвей понял, что Александр Александрович многого не знает о своих подопечных.
– Тонко… Меня Матвей зовут.
– Что-то я не припомню, чтобы дядя Саша присылал к нам «почтовых голубей»… С чем пожаловал, «сизокрылый»?
Подполковник проигнорировал вопрос и, показывая всем видом, что не намерен ввязываться в словесную перебранку, угрожающе заговорил:
– Я буду лаконичен. Кто-то выкрал ваше дело из архива. Кроме вас оно никому не нужно. Как будем решать вопрос? Если вы ищете проблем, я могу устроить их прямо сейчас, – указал он в сторону ожидавших его машин. – Пока мы ехали, у моих ребят руки и ноги затекли, от разминки никто не откажется…
– Какое дело? – в недоумении спросил Влад и почувствовал, как сердце, набирая ритм, пульсирующим молотом стало наполнять его сознание смутной тревогой. Тревогой, которая охватывает человека перед чем– то трагическим и судьбоносным…
– Ваше, по Третьяковке, – пояснил Матвей. – Если исправить ошибку сразу, никто не вспомнит о ней. Иначе вас ждут крупные, я повторяю, очень крупные неприятности…
– Я так понял, Зорин держал на нас компромат? – уточнил Глеб.
– Это был не компромат, а бюрократический документ, составленный операми при вашем задержании…. Дело лежало под сукном и, о нем никто не знал до этого времени…
– А с какой целью оно «лежало под сукном»? Неужели наших ежегодных «взносов» не хватает, что бы оно вообще нигде не лежало?!
Светлов издал протяжный вздох и, скривив физиономию от того, что ему приходится отчитываться перед мошенником, нервно заговорил: