Цепь натянулась до предела. Рука с покрасневшим запястьем от оков тщетно пыталась дотянуться до Цежла. Тот лишь покачал головой.
— Все было бы намного проще, если бы ты успокоился. Мир очень изменился. В нем появились новые герои. И столько всего еще… — с воодушевлением сказал он.
— Мы призраки прошлого, айдонианец. Нам больше нигде нет места. Освободи меня, и я убью тебя, а затем и себя.
— Знаешь, у меня за все это время даже не возникало такой мысли — умереть. Я очень люблю жизнь. Она интересная и мне хочется узнавать все больше нового, — через мгновение он произнес немного тише, — я очень боюсь смерти.
— Ублюдок, эта цепь не удержит меня тут на вечность! И тогда! — противный злостный смех отразился от стен пещеры, направляясь к ее выходу.
— Скорее потолок на тебя обвалится, чем эта цепь заржавеет. Я же говорил, в мире полно интересных вещей, — улыбнулся Цежл.
Они замолчали, каждый думая о своем. Узник снова принялся за еду, но не сводил глаз со своего пленителя. Он представлял, как убивает того снова и снова. Казалось их беседа исчерпала себя, но айдонианец не желал уходить.
«Ему что-то от меня нужно», — подумал однорукий.
— Если мир так изменился, то почему ты до сих пор носишь этот драный плащ?
Уголок губ Цежла дрогнул.
— Почему все меня вечно критикуют за мой стиль? Разве я не выгляжу в нем таинственно и угрожающе? — попытался скрыть обиду в голосе он.
Однорукий снова засмеялся, но на этот раз искренне.
— Ты в нем похож на драного кота, айдонианец.
Цежл отвернулся и направился во тьму пещеры. Узник смотрел ему в спину. Шаги пленителя замедлились, а потом он остановился. Эхо донесло его слова.
— Если я тебя освобожу, поможешь мне убить кое-кого?
— Не можешь сделать все своими руками, ублюдок⁈
— Я не убийца.
Цепь снова громко зазвенела. Узник рывком поднялся на ноги и закричал во всю глотку.
— ЕЙ ТЫ ТОЖЕ ТАК СКАЗАЛ⁈
Айдонианец понял, что сделки не будет. Он прикусил свой язык до крови, чтобы отвлечься на боль и заглушить неприятные воспоминания. Больше он ничего не сказал. Из пещеры Цежл выходил подгоняемый эхом: ' Умри, ублюдок!'
Помимо неудавшегося разговора его настигла сама стихия. Ветер с сильным дождем наносили свои подлые удары со всех сторон. Плащ парил над землей, а его владелец представлял, как пугает своим видом потерявшегося путника. Это могло бы поднять Цежлу настроение, но увы. В такие глухие дебри забрести довольно сложно, даже если иметь твердое стремление попасть сюда. Айдонианец привык передвигаться на своих двоих. Себе он доверял и мог в полной задумчивости прийти к месту назначения. Его тело все помнит без всяких карт. В оружии и припасах он тоже не нуждался, поэтому передвигался с завидной скоростью для бывалого путешественника. Цежл мог себе позволить идти без передышки несколько суток подряд, но спешить уже не было смысла. Он опоздал. Все завершилось быстрее, чем он предполагал.
Дождь отступил, а через некоторое время и ветер тоже. Цежлу захотелось насладиться теплом. Естественным. У него была возможность взять с собой согревающие камни с северных островов, но он предпочел родной треск костра. После такого нашествия стихии можно было и не мечтать найти достаточно сухих веток. Для айдонианца это не было проблемой. Он нашел подходящее место, расчистил землю, достал небольшой мешочек, высыпал из него немного темного песка, вокруг него соорудил шалаш из веток. Затем в его руке появился маленький камень цвета запекшейся крови.
— Подсобишь? — обратился он к нему.
Камень засветился и прыснул из себя снопом искр. Пальцы Цежла пронзили тысяча игл. Песок загорелся.
— Благодарю.
«Ты правда думал, что он будет тебе помогать?»
— Люди меняются. Я хотя бы попытался. Но у нас сейчас другие проблемы.
«У тебя проблемы. Я уже мертв. Твоими стараниями».
Айдонианец опустился на землю и достал колоду карт.
— Ну-у-у-у не назвал бы тебя совсем мертвым. Можно рассматривать это как освобождение от тягот плоти.
«Которого я не просил».
— Мы же уже все обсуждали. И не раз. Лучше перестань ворчать, нужно сосредоточиться. Так, что мы имеем?
Вся колода дикарей отправилась в огонь.
— Миране проиграли, что было очевидно. Как там наш хитрец?
В руке Цежла появилась карта северного купца.
«Рабах сбежал, как только увидел на что способен император. Нужно было раньше обращать на него внимание».
— Я всего лишь один маленький человек. Разве можно за всеми уследить? — в притворном раздражении произнес он.