Каждое новое письмо от него оказывалось сюрпризом. Не всегда приятным. Иногда художник думал, что родитель все-таки сумел понять его, а прочитав лист до конца, осознавал неизменность положения.
В последнем отец снова начал уговаривать Гальвэра вернуться на острова. Северянин почти физически почувствовал, как письмо пропиталось агрессивной настойчивостью. На такое не хотелось даже ничего отвечать. Он так и поступил, а потом Хонкс сам явился к нему.
— Отец⁈ — не мог поверить художник своим глазам, увидев его на пороге своей комнаты. — Как ты меня нашел?
Купец схватил сына за руку и потянул за собой.
— Мы должны уехать сегодня. Я обо всем договорился, нас ждет корабль.
Гальвэр вырвался из хватки Хонкса. Злость обжигала горло художника, толкая на конфликт. И он поддался этому чувству.
— Я никуда не поеду! Что ты о себе возомнил⁈ Я, по-твоему, еще ребенок⁈ Я здесь прекрасно со всем справляюсь без тебя!
Отец северянина остановился и оглядел быстрым взглядом комнату.
— Ты отказывался от моих денег и голодал из-за гордости?
— У меня достаточно денег! Я живу здесь не из-за отчаяния, а потому что сам выбрал это место! Тебе не понять! Да ты и не слушаешь! Никогда! Никого! В твоей купеческой башке только звон монет!
От выплескивающегося гнева, тело Гальвэра начало потряхивать.
Нижняя губа Хонкса елозила из стороны в сторону, трясь о верхние зубы. Он погладил пальцами опущенные веки и тяжело выдохнув устало сказал:
— Это все не важно. Ты обязан уехать со мной. Сейчас. Прошу тебя, не упрямься.
Кисть, с которой почти никогда не расставался художник, треснула у него в руке. В его сознании быстро промелькнула сцена, где он вонзает ее в шею отца. Накопленное за всю жизнь негодование прорвало плотину уравновешенности.
«Остынь, парень», — Ганс принял водопад злости на себя. Стал новой сдерживающей стеной. Пояснил голову.
— Я никуда не поеду, пока ты мне все не объяснишь. Мы никогда не разговаривали о маме… и о других важных вещах. Пожалуйста, отец. Хотя бы раз.
На лице родителя только слепой не увидел бы муки и борьбу с самим собой.
— Хорошо. Ты прав.
Он прошел в комнату и сел на край кровати перед сыном.
— Ты нужен нашей стране. Ледлорд хочет видеть тебя.
— Зачем⁈
— Он сам тебе расскажет.
Художник нахмурился.
— Ты все знаешь. Так говори же.
Взгляд Хонкса сосредоточился на одной, только видимой ему, точке на полу.
— Кальдан пропал. Нам нужен новый мастер копья.
— В это вся причина? У него же есть сын. Пускай он займет его место.
Отец Гальвэра поерзал на кровати.
— Он не подойдет. Это не основная причина. Много всего произошло. Много важного. Тебе не стоит оставаться здесь. Дома будет…безопас…нее…
Северянин опустился на корточки и взглянул в глаза Хонксу.
— О чем ты? Это из-за императора? Что ты знаешь? — напирал он.
Отец не отвечал.
«Он точно хочет втянуть тебя в какое-то дерьмо».
Художник очень надеялся, что в этот раз Ганс ошибается.
Глава 14
Империя Эларис. Элваран 1398 год.
Гальвэр остался в империи. Хонкс уплыл обратно на северные острова, оставив своего сына с кучей вопросов.
Кое-что ему все-таки удалось выбить из отца. Это был бред, в который не хотелось верить, но который многое объяснял. Все глупости имеют под собой основу. И она бывает совершенно безумной.
Хонкс рассказал ему про пророчество. Ледлорд считает, что Гальвэр сможет его воплотить. Стать защитником северных островов. Просто смешно. От кого он должен спасать северян? От Элвара? Зачем ему угрожать его народу? Они ничего не сделали. Или… это не так? Отец не ответил на этот вопрос. Либо он ничего не знал, либо наоборот.
Голова художника кишела сомнениями и безрассудными порывами.
— Я должен еще раз поговорить с императором, чтобы во всем убедиться.
«Какое ужасное умозаключение. Просто оставь это. Ты в любом случае ничего не изменишь».
— Посмотрим, — упрямо отозвался Гальвэр.
Один из стражников на воротах в замок странно на него посмотрел. Будто бы удивился его приходу.
Внутри все изменилось. Прислуги стало больше и все они спешили по своим делам, совершенно не обращая на молодого северянина внимания. Он почувствовал себя мебелью, с которой изредка смахивают пыль.
Решительный настрой немного сбился, но художник не думал отступать. В тронном зале Элвара не оказалось. Вместо него над троном парило шесть мечей, будто охраняли законное место императора. Затем он посетил его покои и тут его ждал сюрприз. Вся мебель была убрана. Комнату превратили в склад с многочисленными коробками. Гальвэр мог развернуться и продолжить дальше свои поиски, если бы глаз не зацепился за одну деталь. Над камином весела рама, но вместо картины в ней были лишь обрывки.