Грегуар движением подбородка указал на фотографию на секретере.
— Госпожа Шедевиль?
— Да.
Шедевиль чуть было не добавил, что она была красавицей, но если этот грубоватый толстяк не был законченным деревенщиной, то должен бы уже это заметить.
— Хорошо, — сказал Грегуар. — Обойдите другие комнаты!
— Деньги мои в банке, — возразил Шедевиль. — Но поскольку вы на этом настаиваете…
Он прошел на кухню, где принялся разговаривать сам с собой. Грегуар набил свою трубку большим пальцем, не прекращая осматриваться вокруг. Почему все эти кошки?
— Ни у кого не могло бы возникнуть мысли ограбить меня, — протестующе звучал в отдалении голос Шедевиля.
Грегуар вновь перевел глаза на портрет Жизель. Художественная фотография, подписанная известным именем. Декольте не лишено смелости.
— Драгоценностей нет, — продолжал говорить сам с собой Шедевиль, — картин нет… Жизель вкладывала все свои деньги в туалеты.
Грегуар шагал взад-вперед, поглаживал затылок, слегка похлопывая себя. Почему все эти кошки? Он остановился перед камином.
— Остолоп! — пробурчал он.
Шедевиль осматривал спальню горничной. Грегуар тяжело опустился на колено, приподнял спускную заслонку у камина. Металлические листы, которыми никогда не пользовались, вращались плохо. Грегуар наклонился, пощупал кирпичи. Черт возьми! Два из них, выступающие, шатались в своих гнездах. Он вытащил их, запустил руку в углубление. Какая-то пачка писем, перевязанная ленточкой. Трогательно!.. Теперь — быстро! А эта чертова заслонка скрипела, скрипела!..
Грегуар встал, пробежал глазами одно письмо, сунул пачку в свой карман.
— Ничего! — издалека слышался голос Шедевиля. — Ничего не пропало. Ничего не может не хватать.
Он снова появился, разводя в бессилии руками.
— Я был в этом совершенно уверен. Вопрос только в котах. Скажите!.. Не мог бы я вас попросить… Не трудно ли вам будет увести вот этого?
— Мне?
— Да. Это, может, звучит идиотски, но я никогда не решусь тронуть его.
Грегуар как-то неопределенно покривился.
— Хм! Его можно временно просто запереть на кухне.
— В любом случае я пойду ночевать в отель, — поспешно добавил Шедевиль. — Когда я думаю, что какой- нибудь четвертый кот… Нет-нет… я не из пугливых, но эта мысль… Встаньте на мое место!
— Конечно!.. Однако вам не следует воспринимать это дело слишком уж всерьез. Что, по сути, имеет значение для вас, так это снова найти Зулу. Так вот, я очень надеюсь…
— Да услышит вас Господь! — сказал Шедевиль.
Во второй половине дня Грегуар явился в Бюро объявлений основных ежедневных газет. Он старательно написал своим крупным почерком:
«ГРЕГУАР ХОТЕЛ БЫ ВСТРЕТИТЬСЯ С ГОЛУБЫМ КОТИКОМ.
ОТВЕТ ДАТЬ В СЛЕДУЮЩЕМ НОМЕРЕ ГАЗЕТЫ».
Три дня спустя Грегуар появился на улице Шазель. Шел он тихонько и следил за обоими тротуарами. Изредка он оборачивался. Шаг его замедлялся по мере того, как он приближался к дому Шедевиля. Десять часов. В магазинчиках народ. Грегуар выколачивает о каблук свою трубку и сразу же набивает ее. Он смотрит на второй этаж, где проживает его клиент. Шторы задернуты. Грегуар проходит здание, а затем в несколько быстрых прыжков пересекает улицу. Он звонит в квартиру на первом этаже.
— Мсье Жозеф Мюжер?
— Да, мсье.
— Грегуар, частный детектив. Ваше послание только что попало ко мне.
— Детектив?.. Хм!.. Проходите, мсье.
Мюжер, похоже, дезориентирован, обеспокоен. Он проводит своего посетителя в шикарную студию. Красное дерево и палисандр. Рояль. Современные полотна. Своим тяжелым, неподвижным взглядом Грегуар все оценил, все взвесил, включая Мюжера, который выглядит так молодо в своем расписанном фиолетовыми пятнами домашнем халате. Он вытаскивает пачку писем.
— Я вынужден был прочитать кое-какие из них, — сказал он без иронии.
Мюжер покраснел.
— О! — замечает Грегуар. — Все вы говорите одно и то же. Разрешите?
Он демонстративно закуривает трубку, поджигает одно письмо и кладет маленький сворачивающийся факелок на медный поднос.
— Ваша очередь продолжить начатое. Так будет лучше для всех.
— Забавный вы человек, — говорит Мюжер, — но, клянусь вам, доставляете чертовское удовольствие. А! Эти письма!.. Выпьем, мсье Грегуар?
— Чуточку «Чинзано».
— Но каким образом вы их раскопали?
— Из-за кошек.
— Значит, из-за этого. Шедевиль заметил…
— Ей-богу, может быть, он и не очень умен, но в конце концов у него тоже есть глаза! И даже мозги, которыми он попытался воспользоваться… Поскольку он не понимал, то пришел за мной.
Молодой человек поднял свой бокал:
— За ваше здоровье, Шерлок Холмс!
— За ваши любовные приключения, — негромко говорит Грегуар и добавляет: — Я сразу же подумал, что замена одного кота другим была непредвиденным следствием первого… Результатом какого-то совершенно независимого предприятия… Это бросалось в глаза. Но какого рода предприятия? И предпринятого кем? К счастью, я увидел фотографию госпожи Шедевиль.
— И один ее вид…
— Боже мой! С одной стороны, молодость и красота! С другой — сорок восемь лет, редкие волосы, ухватки «папули». Кроме того, муж отсутствовал. Кто-то неизбежно его замещал. Кто-то более соблазнительный…
— Вы смеетесь надо мной!
— Вовсе нет. Увидите, мсье Мюжер, когда вам будет сорок восемь лет… Тогда я сказал себе: друг госпожи Шедевиль вернулся… Но почему? Потому что она умерла?.. Я вспомнил тогда, что Шедевиль намеревался менять квартиру. Я ухватился за эту ниточку. Неизвестный мог опасаться его отъезда, потому что в квартире существовало нечто, что могло быть обнаружено. Что?.. Что любовник может оставить у своей любовницы? А! Я привык, давайте… Письма, черт возьми! Всегда письма! Ваша мания писать!.. Оставалось найти тайник. Тайник в настоящий момент, вероятно, пустой. Но докопаться до конца — это моя работа… Мебель? Пустотелый- предмет? Нет. Слишком неосторожно. Шедевиль мог бы случайно обнаружить. Какое- нибудь легко доступное место, но которым никто не подумает заинтересоваться. Конечно же камин, поскольку есть центральное отопление.
Мюжер разражается нервным смехом.
— Признаюсь, я не подумал об этом тайнике. Вы очень сильны, мсье Грегуар. А тайну с котами вы разгадали?
Грегуар насупился.
— Пока нет.
— Так вот, сейчас я вам поясню, но в свою очередь никакой похвалы не заслужу. Все, что вы только что сказали, верно. Я познакомился с Жизель два года назад. Красота дьявольская — так оно и было, даже больше того. Не раз мне пришлось пожалеть ее бедного добряка мужа. Сам я… Короче, она заказала третью пару ключей, и я посещал ее, когда Шедевиль уезжал по делам.
— Но… Жюльетта?
— Та спала рядом, Жизель предпочитала чувствовать ее за спиной, может быть, когда просыпалась… Так что у нее бывали моменты… Все очень просто, в конце концов, она начала меня пугать. Но я больше не мог обойтись без нее. Когда я проводил день, не увидев ее, то писал ей до востребования.
— И подписывались: «Голубой котик».
— Это она меня так называла. Над этим нечего смеяться.
— Я не смеюсь. Дальше?
— Сто раз я советовал ей сжечь мои письма. Она отказывалась. Пан или пропал — в этом была вся Жизель. Она считала, что нашла идеальный тайник в личном кабинете своего мужа… Ну, остальное вы знаете… Я случайно узнал, что Шедевиль собирается переезжать. Я места себе не находил. В субботу я решился. Из своего окна я увидел, как Шедевиль и его горничная садились в автомобиль. Подумал, что они вместе отправлялись в Мёлан. Сейчас или никогда…
— Расскажите мне о котах…
— Я к этому подхожу.
Мюжер встает, открывает дверь и зовет:
— Микадо!.. Микадо!..
В комнату входит серый кот и начинает тереться о ноги своего хозяина. Кот на высоких лапах, худой, взгляд дерзкий. Знаменитый серый кот!
— Это невозможный кот, — говорит Мюжер. — Он повсюду ходит за мной — в аптеку, в табачный магазин.